Ни то, ни другое, ни третье, и Лейла не догадывается, хотя могла бы сообразить: Аскер Никбин похвалил Джанибека, две строки - да еще какие! - о нем в поэме: "Наш голос доносится с вершины горной…" (читай: Джанибек вознесен, и слышится его голос из самых-самых верхов).
"Может, беден мой свояк, деньги ему нужны, а?"
"Всем деньги нужны".
"И сын его, как зовут? Да, Агил, Умный!.. (Это он лепетал, тыча пальцем в Расула: "Говорить по-нашему не может!", а отец сыну негрубо: "Эшшей!")
"Но что ты знаешь об Агиле?" - упрекнула Лейла и задумалась: непонятный у Айны сын, и сестра переживает: "Наказание, а не сын!" - каждую минуту жди от него подвоха, тут еще институт бросил (какой?) и подумывает… но о чем?
"И этот,- перебил ее думы Расул, взявшись за нового свояка,- Махмуд!"
Недавно устраивали смотр местных обозревателей, вышел победителем: вырядился Махмуд, как петух, да еще телекраски, и через фразу: "Новое время! Новый стиль!.. Как отметил Джанибек Гусейнович…" - Все как будто должны знать, кто это такой, а он всего-навсего запра,вляет КамышПромом (добавить бы: аббревиатурным),- хоть и разветвленное, но ведомство, каких немало (то ли шестнадцать, то ли пятнадцать), как будто только сейчас узнали про эти самые камыши - их легкую прочность, полую несгибаемость и универсализм, и сыплет Махмуд загадками, уповая на наглядное пособие (и кий в руке, указка), где крючки-закорючки, многоцветье прямоугольников и ромбов, отчетливо воспроизводимое телекрасками, а меж фигур - стрелки, волнистые линии и пунктиром, связи и подчинения: прямые и косвенные, пирамидально-иерархические и бесконечно параллельные, непосредственные и, минуя, так сказать,опосредованные.
- …шар на двух шарах,- это Расул о Джанибеке. Стоймя снежная баба, а лежа три нуля, Длинная Рокировка, поставленная на попа,- хохочет Расул, а Лейла впервые эти слова слышит, про нули и рокировку.
Да-с, Расул не успел вовремя рокироваться, уйдя в надежную крепость, и застрял в центре майдана (так о Расуле говорил Хансултанов)
- Что ж ты умолк? Давай и о третьем свояке!
- А что? Могу и о нем, нашем семейном академике! Наплодили, чтоб никому ни в чем не уступать, чины как панцирь!"
"Или завидует?!" - подумала вдруг Лейла. Слышала однажды, как Айша об одном из бывших чинов говорила: "Критикует, потому что в опале!" Но Расул ведь…
- О боже! - вздохнула Лейла.- Но зачем тогда едешь?
В самом деле, зачем? Поглядеть, как свояки преуспели? Но каждый будет ему рад, ведь гость. Или как неуемны свояченицы? Ничем как будто не обидели, а если что и случалось - давно быльем поросло. Внимать любимцу своих сестер Бахадуру? Чертовски самолюбив, и не поймешь, искренен с тобой или подыгрывает. И слышать охи и ахи Айны о сыне: "Агил меня в могилу сведет!.."
