Перед народом латиноамериканской страны Иисус предстал поздним вечером в районе войсковых учений. Красный сегмент падавшего за горизонт солнца кидал слабые косые лучи. Начало темнеть. Солдаты располагались на отдых. Кое-где запылали костры. И вдруг по полю, где днем раздавались четкие команды и гремели выстрелы, пополз боязливый шепот:
— Иисус!.. Иисус!..
С востока, эффектно освещенная багровыми прощальными лучами, показалась знакомая всему человечеству фигура, закутанная в длиннополый хитон. Тут, правда, случилась небольшая неприятность. Полы хитона зацепились за колючки и острые сучья невысокого кустарника. Иисус дернул за полы, но еще больше запутался. Торопливо и нервно отцепляясь от колючек, Иисус хмурился и морщился от досады. Солдатам, находившимся поблизости, послышалось даже, что Бог при этом будто бы… чертыхнулся!
Но вот Иисус выступил из кустарника на поляну, и лицо его вновь прояснилось. Шел он медленно, скрестив руки на груди — точь-в-точь, как на картине А. Иванова “Явление мессии народу”. Иисус знал не только гениальную картину Иванова, но и другие произведения искусства, где использовались христианские сюжеты. И он старался не очень отступать от тех зачастую наивных представлений о Христе, которые укоренились среди людей за две тысячи лет его отсутствия.
Верующие солдаты, как подкошенные, упали на колени и торопливо крестились, отвешивая поклоны. Многие неверующие на всякий случай не очень умело осеняли себя крестными знамениями. Поле представляло немую сцену, достойную кисти художника.
Иисус был доволен — все шло не так уж плохо. Но вдруг из кучки сгрудившихся офицеров выскочил капитан Эрнандес. Что толкнуло капитана на необдуманный поступок? Может быть, по примеру остальных католиков он считал, что на Землю пришел вовсе не Христос, а его враг — Антихрист? Ответить на этот вопрос пока невозможно, ибо Эрнандес лежит сейчас в госпитале, утратив память после сильного нервного потрясения.
Артиллерийский капитан подбежал к противотанковой пушке, из которой стрелял так же метко, как из болтающегося на боку пистолета. Отработанно ловким движением он сунул в ствол снаряд и прицелился.
Солдаты и офицеры оцепенели. Выстрелить в Бога из противотанковой пушки! Решится ли на такое капитан? Но капитан Эрнандес действовал, видимо, с помраченным сознанием, не рассуждая. Он еще раз прицелился и нажал спуск.
Резкий оглушительный выстрел разорвал вечернюю тишину. Длинноствольная приземистая пушка подпрыгнула, выплюнув вместе с облаком пламени снаряд, способный пробить броню танка.
