Луиджи Мелини сам взялся за организацию встречи, и уже три дня спустя в самом большом помещении часовни — молельне — собралось около сотни ученых из разных стран.
Глядя на простые, но элегантные костюмы собравшихся, Иисус впервые с неприязнью подумал о своем одеянии: “Шутовской наряд”. Он уже раскаивался в своей сговорчивости.
Некоторые делегаты поглядывали на Иисуса с опасливым любопытством. Но большинство ученых приветствовали Бога совершенно безбоязненно и даже пожимали руки. А Саврасов, как старый знакомый, после приветствия с дружелюбной улыбкой сказал на русском языке:
— Ну что, дорогой товарищ, заварили кашу? А кто расхлебывать будет? Мы? Одни? — И, посерьезнев, добавил на английском: — Видимо, одним нам не справиться. Нужна ваша помощь.
Когда все расселись, начался этот странный симпозиум. Иисуса вежливо пригласили в президиум. Бог сел рядом с Луи Шарденом и, стыдливо закутавшись в хитон, еще раз с неудовольствием подумал о своем костюме: “Я им кажусь пугалом огородным”. Он оглядел ряды ученых и с облегчением заметил, что в устремленных на него взглядах не было и тени усмешки, ученые прониклись чувством важности момента. Они понимали, что человечество столкнулось с необычным и что оно переживает, быть может, поворотный пункт своего развития.
Луи Шарден начал доклад в загадочных явлениях в истории Земли. “Это он для меня”, — догадался Иисус и поднял руку. Ему дали слово.
— Если вы повторяете доклад для меня, то все эти факты я знал, когда еще был… — хотел сказать “студентом университета”, но смолчал. — Одним словом, я слышал ваш доклад на лондонском симпозиуме.
— Тем лучше! — обрадовался Луи Шарден. — Приступим сразу к обмену мнениями. Может быть, вы скажете несколько слов о себе?
— Ничего не могу сказать кроме того, что уже давно всем известно, — ответил Иисус и подумал, до чего неуместно прозвучало бы здесь, среди фанатичных материалистов, его заявление о том, что он Бог.
— Тогда вы, вероятно, сами о себе ничего не знаете, — проговорил Луи Шарден. — А жаль.
— Почему бы всерьез не рассмотреть предложение, что он мутант? — сказал кто-то с места. — Возникший не под воздействием атомного взрыва, а стихийно, эволюционно развивавшийся мутант. Так сказать, особая и долго не проявлявшаяся генетическая ветвь.
— Хорошо, покончим сначала с фантастической гипотезой писателя, — улыбнулся Луи Шарден и обратился к присутствующим: — Есть здесь генетики?
— Есть! — в середине зала вскочил невысокий смуглый человек и представился: Аритомо Уэда из Японии.
