Прошло несколько дней, и пришла пора ехать на Рождественский прием, который давали София и судья Марш. Лаура никогда еще не испытывала такого нежелания смеяться и притворяться веселой, но она была полна решимости не дать своим друзьям и семье повода считать, что у нее с мужем проблемы. Ей понадобились три часа и помощь обеих горничных, чтобы одеться и уложить волосы.
Ее платье было сшито из ярко-розового атласа, и так плотно облегало ее тело, что не оставалось места ни на четверть дюйма. От квадратного лифа до самого подола оно было отделано тысячами малиновых бусин, пришитых в форме цветов. Плоеный атласный шлейф тянулся от ее талии до пола, мягко струясь по ее телу, когда она шла. Рукава были узкими и скрепленными на запястьях еще большим количеством бусин. Рубиновые гребни сверкали в массе кос и блестящих локонов, собранных на затылке.
Джейсон ждал внизу, лицо его ничего не выражало. Он был одет в безупречный черно-белый костюм, и выглядел элегантным и поразительно красивым. Что-то промелькнуло в его глазах, когда он посмотрел на нее, и когда его взгляд остановился на ее лице, она ощутила, как затрепетали ее чувства.
Бесконечный ряд экипажей перекрыл улицу, где сверкал огнями дом Маршей. К дверям подходили женщины в бархатных мантильях и мехах в сопровождении мужчин в пальто и высоких шляпах. От дома к дому бродили группки распевающих рождественские гимны, наполняя ночь музыкой. В каждой комнате стоял пряный аромат горячего ромового пунша с изюмом и кусочками фруктов, венков из хвои и восковых свечей.
Как только они вошли в дом, к ним подбежал Хейл, весело поцеловал Лауру и потащил Джейсона за собой, чтобы выпить с парочкой друзей, с которыми они вместе ходили в колледж. Лаура покорно поздоровалась с матерью, которая выглядела такой же чопорной и недовольной, как и всегда. Вильгемина Прескотт оценивающе поглядела на свою младшую дочь. – И как вы поживаете с… этим человеком?
- Ты имеешь в виду моего мужа, Мама? – Спросила Лаура, и нацепила на лицо яркую улыбку. – Великолепно.
- Мне говорили другое. Вы с ним повздорили на вечере, который ты давала в прошлом месяце.
- Все разрешилось, мама.
Вильгемина нахмурилась. – Ужасно некрасиво выставлять напоказ свои ссоры, Лаура. Надеюсь, что ты не перенимаешь грубые, вульгарные привычки, которые люди, подобные ему…
- Лаура! – вмешался негромкий голос Софии. – Дорогая, ты должна пойти и увидеть, как дети украсили елку… просто очаровательно… прости нас, Мама.
