— Нет, — сказала Беверли, — на самом деле нет. Я чувствую, что многие мужчины считают меня сексуально привлекательной. Некоторые даже пытались заключить меня в объятия и поцеловать.
— Ужасно! — воскликнул я.
— Я не позволила им добиться успеха, — заявила она.
— Очень хорошо.
— Я настаиваю на полнейшем уважении.
— А вам не приходило в голову, — поинтересовался я, — что ваша жажда уважения вступает в противоречие с развитием вашей сексуальности?
— Секс, — сказала Беверли, — это только ничтожная и неважная часть жизни. Секс необходимо рассматривать с правильной точки зрения.
— Сексуальность, — ответил я, — является основополагающей для человеческого существа.
— Нет-нет, — возразила мисс Хендерсон. — Секс не важен и несуществен. Как я уже сказала, его следует рассматривать с правильной точки зрения. Это понимают все просвещенные и развитые личности, как мужчины, так и женщины. Бесспорно, сексуальность является угрозой и помехой для развития настоящей цивилизации. Ее необходимо безжалостно обуздывать и контролировать.
— Чушь!
— Чушь?
— Да, чушь. Секс может быть помехой цивилизации определенного рода, — признал я. — Но не думаю, что оценил бы такую цивилизацию. В самом крайнем случае я согласился бы рассматривать форму общества, которая бы не была враждебна природе человеческих существ, но считалась бы с их желаниями и потребностями. Но в таком обществе не было бы нужды подавлять сексуальность, напротив, она бы расцветала.
— С вами невозможно разговаривать, — ответила Беверли. — Вы слишком невежественны.
— Возможно, — согласился я. — Однако среди всех этих умозрительных предположений одно совершенно очевидно.
— Что именно? — поинтересовалась она.
— То, что вы бесспорно и неоспоримо привлекательная и восхитительная молодая женщина, — промолвил я.
— Вы ужасны, — опустив голову, ответила мисс Хендерсон.
— Легко понять, почему работорговцы с планеты Гор могли бы заинтересоваться вами.
— Вы просто чудовище! — рассмеялась она.
Я был рад, что мне удалось хоть немного отвлечь ее от тревожных мыслей.
— Сегодня ваш наряд, — сказал я, — как и вы сами, нравится вам это или нет, восхитительно женственен.
Беверли посмотрела на себя и машинально провела рукой по бедрам, разглаживая атлас платья. Это был очень естественный жест. Я предположил про себя, что рабов на Горе наверняка учат таким жестам. Но у мисс Хендерсон он был абсолютно органичным. Я находил ее чрезвычайно привлекательной. Существуют ли рабы по природе своей? Если существуют, я уверен, что очаровательная Беверли Хендерсон из их числа.
