Архивными данными, публикациями, самими участниками подтверждено, что на Кубани действовали самые лучшие, хорошо подготовленные, имевшие большой боевой опыт немецкие лётчики, зачастую летавшие парами с 1939 года, умело использовавшие в бою радиосвязь и эшелонирование по высоте. Даже молодые лётчики из пополнения имели не менее 200 часов налёта, а прибыв во фронтовые части, они должны были налетать еше не менее 100 часов в прифронтовой полосе, прикрывая свои аэродромы, изучая местность, и только потом вводились в бой под прикрытием опытных лётчиков. Немцы, исходя из того, что у русских больше самолетов и лётчиков, своих берегли. В люфтваффе считалось: если в бою был сбит один советский самолёт и при этом потерян один немецкий, то это не победа, а поражение. На основании изучения немецких документов, литературы, изданной в ФРГ, и моих личных бесед с бывшими летчиками люфтваффе я уяснил формулу боя, которой руководствовались немецкие летчики: "Увидеть противника, оценить обстановку, принять решение, ударить, уйти".
С советской стороны, наряду с летчиками, имевшими уже солидный боевой опыт, такими, как А.И.Покрыш-кин, Г.Г.Голубев, А.Ф.Клубов, Н.Ф.Смирнов, В.Г.Семенишин, В.И.Фадеев, Б.Б.Глинка, Д.Б.Глинка, Г.А.-Речкалов и многими другими асами, были молодые пилоты, имевшие после окончания лётных школ мизерный налёт, а также лётчики, прибывшие из внутренних округов и с Дальнего Востока, и не имевшие боевого опыта.
На командном пункте командира немецкой авиагруппы всегда находились два радиста: один прослушивал переговоры своих самолётов, и с его помощью командир руководил боем, а второй, знающий русский язык, прослушивал переговоры советских самолетов. А послушать было что. Противник составлял списки фамилий наших лётчиков, определял среди них командиров и ведущих групп.
У пленных лётчиков немцы отбирали групповые фотокарточки, уточняли личности и делали фотоальбомы. Вот откуда предупреждающие команды: "Покрышкин в воздухе!" и другие. Много потерь среди опытнейших советских летчиков было и в результате неумения распознать радиоигру противника. Услышав сообщение: "Фадеев! Я Петров! Нахожусь там-то, веду бой, помоги!", советские асы, не задумываясь, бросались на помощь, а там их уже поджидали особые "охотники", такие, как "кубанский лев" Иоганн Визе…
Немцы же своим известным асам позывные часто меняли. Например, будущий ас №1 люфтваффе Эрих Хартман в боях на Кубани участвовал под своей фамилией, а уже став известным, фамилии менял. В частности, под Курском он уже летал под псевдонимом "Рабутски".
