Я сел в джип, и мы проехали по дорожке, посыпанной белоснежным песком, между цветочными клумбами вокруг дома к хозяйственным постройкам. Это была прекрасная ферма. Немного старомодная, но как будто вырезанная из иллюстрированного журнала. Всюду образцовый порядок и чистота. Ночью; однако, здесь должны были оставаться только собаки. Белые боялись черных. Усадьба, в сущности, больше ничего не стоила.
— Посмотрим машину, а потом вздремнем, — сказал я ребятам. — С работой подождем до утра, а часовых будем сменять через каждые два часа. Машину поставьте в саду, чтобы нам было видно. Никогда не знаешь, что может случиться.
Я вошел в склад и зажег свет. Это был не обычный грузовик для транспортировки сельскохозяйственных культур, а полуторатонный африканский вездеход с крытым кузовом. Он мог служить для чего угодно. Например, для перевозки товаров и животных, но можно было в нем и жить. Удобное транспортное средство для экспедиции. Я несколько раз обошел его и заглянул под капот. Мне надо будет на нем поездить и испытать, но для этого теперь неудобное время. По-видимому, надо ей сказать об этом. Я закрыл ворота и вышел во двор. Джоел разворачивал джип на бетонированной площадке. Я кивнул ему:
— Свяжись с базой, пусть нас не ждут, сегодня с этим нам не удастся ничего сделать, — и я направился обратно к дому.
Свет перед входом уже погас, и только несколько окон сияло в темноту. Мгновение я обдумывал, могу ли я войти в зал, но потом решил, что лучше сесть к плетеному столику на террасе и ждать, пока кто-нибудь появится.
Глубокая тишина лежала над спящей страной, еще не слышалось даже пения цикад. Собачья свора куда-то исчезла, и только временами я слышал топот вдали. Это были здоровенные барбосы, я не хотел бы с ними встретиться. Я удобно вытянулся в кресле. Дом, насыщенный дневным жаром, выдыхал приятное тепло.
В освещенном зале появилась Корнелия Шиппер.
— Выпьете, господин? — спросила она с холодной вежливостью.
— Спасибо, с удовольствием, — и я послушно уселся. — Сейчас с машиной я ничего не смогу сделать. Только утром, когда проеду на ней и испытаю.
— Это само собой разумеется. — И она налила в высокие рюмки родезийского бренди. Потом уселась против меня и, не говоря ни слова, выпила,
— Ночью мы будем на страже, можете спать спокойно.
— Дело ведь не в этом, — вздохнула она устало, — я не боюсь. Мы уезжаем не из-за беспорядков — здесь никогда не было спокойно. Состояние здоровья мужа ухудшилось, мы должны выехать в Европу. Если уже не поздно… добавила она тихо.
