— Он один тут отличается здравым смыслом, — сказал тихо бывший телохранитель. Или кто он там, собственно говоря, был на самом деле. — Здесь не удастся ничему воспрепятствовать, мы только делаем вид, что поддерживаем жизнь трупа. Нам за это платят, но диагноз мы знаем. — И он снова улыбнулся слабой, ничего не говорящей улыбкой. — Гофман спасает золото с тонущего корабля. Это опасно, но если он способен угадать момент и, прежде чем корабль пойдет ко дну, выбраться из него с тем, что выловил, — почему бы и нет?
Он оскалил зубы и сдвинул широкую шляпу на затылок.
Солнце раскаляло обшивку. Все было опустошено: и цветочные клумбы, и заборы, и декоративные кусты. Хозяйственные строения еще тлели, а от круглых хижин остались кучки горячего пепла.
— Ничего не будем ждать, отец! — кричала мисс Хармер. — Уедем на транспортере капитана. За то, что осталось, нам все равно никто ничего не даст. Я не останусь тут, чтобы меня прирезали, ни за что не останусь даже на одну ночь!
Я оперся о броню в том месте, которое оставалось еще в тени, и устало закрыл глаза. Прочь! Я должен отсюда уйти! Ни в чем не хочу принимать участие. Все, что тут разыгрывается, — это ужасно, но насколько ужаснее судьба миллионов черных, которые то же самое испытывают целые столетия. Одна трагедия настигает другую, и так без конца. Вечно одинаковые судьбы людей.
В одиннадцать мы дали прощальный залп салюта. Здесь с похоронами торопятся. Могилы белых остались в саду дома, а черных — на берегу реки. Районный комиссар и представители Африканского комитета и Африканского консультативного совета вежливо помогали мисс Хармер грузить багаж в командирский вертолет. Потом в него сели расстроенный фермер и его мать. Неожиданно все для них потеряло цену, смысл; всей их прошлой жизни словно и не было. Они возвращали все до последнего клочка земли, оставляя тут свои души. Однажды так уйдут все.
Винты вертолета гнали волны горячего воздуха.
— Занять места в машинах! — приказал поручик Баневенто, стоявший у пулемета нашего транспортера, и мы двинулись во главе колонны обратно на базу.
ТОЛЬКО ДЛЯ БАНТУ! Из белых уже никто не вернется.
— Краус! — крикнул в окно через москитную, сетку сержант Грааб. — К шефу!
Я вскочил с казарменной койки. Наш отряд отдыхал, остальные прочесывали границу с Мозамбиком. Все вертолеты и бронетранспортеры были в деле. Ночное нападение на ферму, во время которого мы понесли более чем двадцатипроцентные потери, пробудило командование от летаргии. Откуда нападающие пришли и куда исчезли? Никто не сомневался в том, что нападение совершено Патриотическим фронтом Зимбабве. Если они пришли из Мозамбика, то для них должна быть закрыта дорога обратно. Они не смогут достичь границы раньше, чем вертолеты корпуса.
