Мадам Ксения тяжело вздохнула и стала разливать чай. Обжигающая струя с шипением полилась из сверкающего краника в фарфоровые чашки тонкой китайской работы. Возле каждого блюдца лежали крохотные серебряные ложечки, гостей угощали медовым тортом с орехами, испеченным, как гордо призналась хозяйка, ею собственноручно.
Доркас надеялась, что дочерна заваренный напиток придаст ей силы и бодрости. Пока она пила чай, женщины разговаривали между собой.
«Я очень хорошо готовлю, — щебетала мадам Ксения. — Иногда я даже отсылаю слуг и вожусь на кухне сама. Константин, мой муж, говорил, что во всей Греции не сыскать хозяйки лучше меня. Согласитесь, если один талант приносится в жертву, необходимо заполнить пустоту».
Фернанда по достоинству оценила стряпню мадам Каталонас и перешла к рассказу о посещении Госпиталя Рыцарей, превращенного теперь в музей. Ксения заметно оживилась.
«Я являюсь патронессой этого музея. От прежнего Родоса, я имею в виду, каким он был в древности, почти ничего не осталось. Мы пытаемся спасти то, что еще уцелело. Порой случаются удивительные открытия. Благодаря моему мужу стало возможным возрождение нашей древней культуры. Мне посчастливилось быть его музой, вдохновлять его в его творчестве, помогать создавать новые шедевры. Художники, они ведь все немного не от мира сего. К счастью, меня Господь наделил трезвым умом. Я была хорошей женой для Константина. Я делала все возможное и невозможное…» — тут ее голос дрогнул, она шмыгнула носом и деловито промокнула платочком набежавшие слезы.
Доркас вновь посмотрела на лицо человека, изображенного на портрете, показавшееся таким пугающе знакомым. Ей вспомнились недвусмысленные намеки Ванды о том, что Константин сбежал от жены, порывавшейся сделать из него комнатную собачку для показа гостям. Что же значил в ее жизни этот человек, при взгляде на которого к горлу подкатывал комок и все внутренности начинали переворачиваться от отчаянного ужаса?
За столом тем временем зашла речь о трех городах, которые хотела увидеть Фернанда: Иалисосе, Камиросе и Линдосе. Доркас вслушалась. Куда исчезли уравновешенность и надменность мадам Ксении? Она самозабвенно рассказывала все, что ей самой было известно об этих местах. Камирос — бесконечно прекрасный город — находился всего в нескольких милях от Родоса. На Иалисосе руин почти не сохранилось, зато на горе Филеримос стоял мужской монастырь. Иалисос боготворил ее муж, черпая здесь вдохновение. И сюда было подать рукой от Родоса. Только Линдос стоял немного в стороне, но считалось непростительным грехом не побывать в этом красивейшем месте Греции.
