– Нет, – поспешно согласилась Кэролайн.
– В таком случае наши желания совпадают, и мы можем наслаждаться друг другом без всяких оговорок. Думаю, это будут весьма приятные семь дней. – Николас посмотрел в окно на темное звездное небо. – И ночей, – добавил он.
Кэролайн поверила ему, хотя он не ответил на ее вопрос.
– Я не думала, что понравлюсь вам, – сказала она, сложив руки на коленях.
Он рассмеялся:
– Вы слишком откровенны, моя дорогая. Только, пожалуйста, не говорите мне, что я имею репутацию нехорошего человека.
– Нет, вас считают обаятельным мужчиной. Просто у меня были сомнения, насколько ваше обаяние реально.
– Вы имеете в виду, что я лишь притворяюсь хорошим, чтобы завлекать юных дев в свою постель? – В его темных глазах что-то промелькнуло.
Возможно, раздражение? Нет, она недостаточно знает его, чтобы судить.
– Ну... да.
– И, тем не менее, вы согласились провести со мной целую неделю.
– Мы оба знаем, что у меня на то были свои причины.
Николас пристально посмотрел на нее; его тело оставалось неподвижным, а выражение лица – непроницаемым.
– Очень часто любовные связи полны интриг и притворства, но мы откровенны друг с другом и мне нравится это. В таком случае скажу честно: мне не приходилось иметь дело с неопытными женщинами, и я не спал с молодыми, пригодными для брака, вдовами, с которыми грубо обращались в прошлом.
Может быть, она действительно излишне откровенна? Кэролайн почувствовала тревогу, опасаясь, что теперь он объявит о своем желании расторгнуть их сделку.
Она облегченно вздохнула, когда он продолжил:
– Но вы очень соблазнительны, миледи, и теперь, зная мотивы вашего присутствия здесь, я почту за честь общение с вами. – Затем добавил: – Если бы ваш презренный муж был жив, я изрядно поколотил бы его.
Кэролайн невольно вздрогнула, заметив, что, несмотря на спокойный тон, глаза его грозно блеснули.
У нее никогда не было защитника. В детстве ее по-женски опекала деспотичная тетя, а едва ей исполнилось восемнадцать, она вышла замуж. Все было устроено без ее согласия, и она не представляла до первой брачной ночи, насколько ужасной будет реальность. Когда Кэролайн обнаружила, каким безжалостным и бесчувственным оказался ее муж, она уехала от него домой в Йорк. Однако отец отправил ее назад, и только одному Богу известно, как она страдала потом. Синяки неделями украшали ее лицо.
– Я ненавидела мужа, – призналась Кэролайн, с трудом сохраняя спокойствие в голосе. – Логика убеждала меня, что не все мужчины такие, как он, однако жизненный опыт порой перевешивал здравый смысл.
