Справедливый вопрос. Ведь она интересовалась его семьей. Кэролайн покачала головой:
– Он по-прежнему живет в Йорке, и по взаимному соглашению мы не общаемся друг с другом. Отец всегда хотел сына.
– А! – Николас одним этим звуком выразил полное понимание.
Воспоминание о недавнем визите Фрэнклина вызвало у Кэролайн неприятное чувство, и она с трудом подавила дрожь.
– Кузен моего мужа, нынешний лорд Уинн, – единственный, кого можно было бы назвать родственником, но мне не хочется считать его таковым.
Должно быть, выражение ее лица было слишком красноречивым, поскольку Николас сдвинул брови. Сидя в своем кресле в расслабленной позе, он непроизвольно принял высокомерный вид, как будто был способен изменить положение вещей.
– Он создает вам трудности?
– Пытается, – призналась она.
– Могу я чем-то помочь вам?
– Думаю, не стоит. Я вполне самостоятельная женщина.
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, затем Николас улыбнулся.
– Я не уверен на этот счет, – сказал он и тихо добавил: – Знаю только то, что мне нравится находиться здесь с вами. Тут, – он обвел рукой уютную комнату и стол, все еще уставленный блюдами, – так хорошо.
Какие простые и в то же время значительные слова! В них не было ни кокетства, ни попытки обольщения, как она ожидала. В них чувствовалась искренность.
– Хорошо? – Кэролайн вопросительно выгнула бровь и улыбнулась в ответ.
Герцог Роудей с бокалом вина в руке откинулся в своем кресле, вытянув длинные ноги.
– Мне кажется, это подходящее слово. По-вашему, следовало бы сказать иначе?
– Нет. – Ответ последовал без промедления, прежде чем она успела подумать.
Воспоминание о том необычайном наслаждении, которое он доставил ей днем, не покидало ее до сих пор. Несколько раз Кэролайн ловила себя на том, что смотрит на Николаса через маленький стол и не может поверить, что перед ней тот самый скандально известный герцог, о котором все говорят. Ее поражало, что он совсем не такой, как она ожидала. Он, конечно, был обаятельным распутным повесой, но при этом его нельзя было назвать эгоистом, стремящимся лишь получать удовольствие. Днем, в спальне, он знал, что она позволит ему овладеть ею, однако ограничился тем, что только ласкал ее, хотя сам был крайне возбужден. Он понял, что она боится и нервничает, и потому проявил удивительную деликатность, которой она не ожидала от него.
Деликатный повеса... Это весьма любопытная грань его личности.
Она не знала, чего еще можно ожидать от него. Возможно, сексуальные откровения – не единственное, что ждет ее на этой неделе.
