Голос Бриана сорвался, и он всхлипнул.
– Увы, дружище, я ни с кем не разговаривал. Просто шел в погреб, а тут ты начал орать.
– Ну все… – Бриан всхлипнул громче. – Значит, я погиб и меня скормят свиньям.
Под сенью остывающих древесных крон, в двадцати милях к юго-востоку от оркского поселения Вендор, Карцепос и Харар остановились на отдых. Место было дикое, уже опустошенное туранскими племенами, но еще не заселенное орками.
– Смотрите, – произнес Харар, выдергивая из ствола дерева старую стрелу.
– Что же здесь удивительного? – спросил Карцепос, устраиваясь на большом валуне и с облегчением вытягивая ноги.
– Людей уже нет, их селения разрушены, а стрела – вот она, символ… чего-то там.
– Чем без толку болтать, лучше сразу спроси, что тебя интересует, – сказал Вендор, видя, что Харар снова ищет повод, чтобы поговорить.
– Благодарю, мессир, за ваше внимание ко мне.
Харар отбросил ненужную стрелу и сел на глиняную кочку напротив Вендора.
– Зачем было терзать несчастного узника этими вопросами? Мне кажется, мы только смутили его, но ведь вы не этого добивались, правильно?
– Мальчишка получил крепкую встряску, этот орк едва не убил его.
– И что?
– В момент испытания сознание человека раздваивается, ему становится трудно скрыть то, что в другом состоянии он делает без труда.
– Мессир, вы не заставите меня поверить, будто какой-то мальчишка, за которым мы по каким-то причинам приглядываем столько месяцев, может скрыть от вас хоть какую-то малость.
– Харар, ну сколько можно задавать одни и те же вопросы?
Вендор поднялся и направился в глубь рощи, оставив любознательного последователя наедине с Карцепосом.
– Ответьте вы, мессир Карцепос.
– Изволь, Харар, – пожал плечами Карцепос, запахиваясь в длиннополую хламиду. – Вендор ведь сказал тебе, что сознание человека раздваивается, поэтому мы пытались воспользоваться этой слабостью, чтобы выведать у мальчишки то, о чем он, возможно, даже не догадывается. В каждом существе спрятано множество бессознательных тайн.
– И даже внутри мага?
– Разумеется, в противном случае маги являлись бы существами совершенными, лишенными желаний и мотиваций к действиям. Но вернемся к нашему мальчишке: Вендор полагает, что в мальчишке есть что-то такое, что можем быть нам полезно. Какое-то новое знание, значимая весть, назидательное откровение.
– Но это еще не все, – продолжил Вендор, возникая, как всегда, из ниоткуда. – Не нужно забывать о нашем неприятеле – Гильгуме. Он обязательно узнает о нашем визите, мы все сделали для того, чтобы он узнал.
