– Мы будем очень рады, – ответила она без всякого энтузиазма.
Я вышел из гостиной и осторожно закрыл дверь. Затем замер посреди вестибюля.
Около недели? Это была сумасшедшая мысль, но мне ничего не стоило проверить ее. Я открыл входную дверь и закрыл ее, потом проскользнул в глубь вестибюля и быстро поднялся по белой лестнице.
В коридоре этажом выше передо мной оказалось восемь дверей. Проблема заключалась в том, чтобы угадать, за которой сейчас Даяна и ее ненормальный дружок. Существовал лишь один способ.
Первая и вторая комнаты были пустыми, и мой выбор сократился до шести. В тот момент, когда я толкнул дверь третьей комнаты, мне почудилось, что мои глаза сыграли со мной злую шутку. Там находился большой волосатый тип, стоявший на четвереньках задницей к двери, так что он меня не видел. Кавалеристка на его спине заметила меня и широко улыбнулась.
Это была высокая совершенно голая блондинка, но на голове у нее была шляпа, а на ногах сапоги для верховой езды со шпорами. Она крепко сидела верхом на волосатом типе и весело приветствовала меня:
– Чао!
– Чао, – пробормотал я.
Она уверенным движением ударила хлыстом по ягодицам волосатого типа, и тот потопал по полу. Я закрыл дверь и подумал, что бар Джона Пила в Нью-Йорке не так уж плох.
Следующая комната была пуста, и остались лишь четыре двери по другую сторону коридора. Обнаружив еще одну пустую комнату, я попал затем на интересный сэндвич, состоящий из двух рыжих девиц и старого плешивого типа посередине. Мое любопытство их ничуть не смутило, и они продолжали делать то, чем занимались, но ближайшая ко мне рыжая, которая, на мой взгляд, была особенно активна, крикнула, чтобы я закрыл эту чертову дверь, потому что получается сильный сквозняк.
С седьмой комнатой я наконец угадал.
Я уже научился открывать двери бесшумно, и они не заметили меня, когда я заглянул через щель. Парень сидел на краю кровати. У него были очень редкие волосы. Чтобы компенсировать это, он отрастил их по бокам, и они вились вокруг его ушей, как две толстые конвульсирующие гусеницы.
Даяна, сидя у него на коленях, сосала свой леденец и, видимо, умирала от скуки. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другой нежно поглаживал бедро.
– Ты знаешь, милочка, – гнусавым голосом говорил тип, – я никогда не забывал бал в лицее. Ты помнишь его? Старик одолжил мне свою открытую машину, и мы после бала отправились в Саблайм-Пойнт, и ты обещала, но так и не дала!
– Вот как? Ну конечно, – сказала Даяна. Она опустила леденец. – Я хорошо помню.
