Она посмотрела на виконта. Тот склонился над своими бумагами, переписывая какие-то счета. Он выглядел очень сосредоточенным, и она понимала, что ей не следует мешать ему. И все же в ее голове постоянно возникал один и тот же вопрос.
Внезапно он поднял от документов глаза и спросил:
– Что случилось, Линет?
– А как произошел ваш первый поцелуй?
Марлок на мгновение замер, его взгляд стал холодным. Он снова склонился над своими бумагами, чтобы продолжить работу.
– Леди не должна задавать таких личных вопросов, Линет.
– Конечно, не должна, милорд, – ответила девушка, однако природное упрямство заставило ее продолжать эту тему, несмотря на явное недовольство виконта. – Вы сами сказали мне, что я могу задавать любые вопросы во время своей учебы.
– Ваш урок уже закончился.
– И вы пообещали, что дадите честный ответ, – настаивала Линет, не обращая внимания на слова виконта.
– Вы бы лучше закончили вашу работу.
– Я сумею переписать эти цифры, милорд. Но сейчас я задаю вам вопрос, как ваша ученица.
Марлок нахмурился. Она же не уступала и только мило улыбалась ему. Его мрачный взгляд не отпугнул девушку, поскольку она поняла, что виконт намеренно пытается вызвать в ней робость. Наверняка он считал, что имеет право во всех подробностях исследовать ее личную жизнь, оставляя при этом свое прошлое под покровом тайны.
Нет, ее не устраивало такое положение вещей. Если он откажется дать ей честный ответ, как сам пообещал, тогда и она больше не будет связывать себя клятвой терпеливо учиться у него.
Наконец, погрузив перо в чернильницу, Марлок заговорил:
– Хорошо, Линет, я отвечу вам.
Он встал из-за стола, обошел вокруг него и приблизился к ней. У Линет не было времени, чтобы подняться, поэтому она продолжала сидеть, выгнув шею, и смотрела на виконта, величественно возвышавшегося над ней. Каждое его слово было подобно тяжелому камню.
– Мой первый опыт случился с проституткой из Воксхолл-Гарденс. Это произошло в канун Рождества, когда я был дома на каникулах.
Она нахмурилась.
– Ваши родители повезли вас в Воксхолл на Рождество?
– Моих родителей уже давно не было на свете. А я был один в пустом доме. – Он обвел рукой комнату. – А Дженни...
Впервые за все это время виконт старался не смотреть на нее. Отвернувшись к окну, он продолжил:
– Дженни была моим рождественским подарком самому себе. Помнится, я продал серебряный канделябр, и вырученные деньги потратил на нее. Наверное, для нее наша встреча тоже была рождественским подарком, потому что для молодого и наивного человека, как я, шлюхе не требовалось делать ничего особенного.
