— Мне плохо, — говорит она шепотом. — Меня, кажется, укачало.
Я поглядела на нее. О, Господи! Она сидела совершенно зеленая, красивого нежно-зеленого цвета. Она была, конечно, жутко тощая — в чем душа держится, но такие хрупкие с виду женщины на самом деле очень выносливы. Что на нее нашло?
— Герка, — говорю. — Останови машину. Кристине плохо.
Герка, чертыхаясь, съехал к обочине.
Мы выбрались наружу и разместились у машины. Кристина сделала несколько неверных шагов и села прямо на землю. Все тактично смотрели в сторону, кроме Герки, который сразу надулся и начал орать на нее.
— Если ты знаешь, что тебя в машине укачивает, какого черта ты едешь? Ты что, так и собираешься травить всю дорогу?
— Герасим, заткнись, — говорю. — Ты же обратно ее все равно не можешь отправить. Что уж теперь начинать… А она привыкнет со временем.
— Привыкнет она, как же…
Томас поглядел на полупрозрачную Кристину, вздохнул и полез обратно в джип. Какое-то время он копался в вещах, сваленных на заднем сиденье, потом вынырнул, держа в руках термос и какой-то флакон с таблетками.
— На вот, запей, — сказал он, протягивая ей крышку от термоса, над которой поднимался пар. — Говорят, это помогает.
— От чего помогает? — спрашиваю.
— От морской болезни. Тебе тоже дать?
— Нет, — говорю. — В этом смысле я все еще в порядке. Вы мне лучше кофе налейте.
— Сама нальешь, — отвечает, — раз в порядке. — И отошел к джипу.
Я присела рядом с Кристиной и стала ждать, когда она освободит кружку. К Кристине постепенно возвращался ее естественный цвет.
— Ты как фрекен Снорк, — говорю. — Она тоже меняла цвета в момент душевного напряжения.
— Смеешься, — слабо ответила она. — А как я дальше поеду?
— Отсидишься и поедешь. Это все от того, что мы выехали на пустой желудок. А сейчас найдем какое-нибудь уютное место, позавтракаем…
— Не хочу слышать про завтрак.
— Ну, не хочешь, и не надо. Просто так посиди.
После теплого нутра машины на обочине, казалось, было невыносимо холодно. Я увела руки в рукава и стала глядеть на небо — просто потому, что больше глядеть было некуда — по обе стороны шоссе расстилались пожухлые бурые поля.
Как раз когда я бессмысленно озирала горизонт, за краем земли что-то бухнуло, и на горизонте возникли темные точки, которые стремительно увеличивались, приближаясь к нам. Роскошные военные самолеты прочертили небо у нас над головами, они шли в треугольном строю и были красивы той жестокой красотой, которая отличает лишь очень функциональные вещи. Они исчезли за противоположным краем неба так же быстро, как и появились, и только потом ударила звуковая волна, такая мощная, что в джипе задрожали стекла. На какое-то время я оглохла — вокруг стояла красноватая, пульсирующая тишина.
