— Ну что, — спросил он, — прорвались?
— Да, — говорю, — но, знаешь, там нет ничего особенного. Учреждение. Контора. Нас, правда, записали в какие-то списки и велели прийти завтра в десять. Может, отстреливать будут по этим спискам, не знаю.
— Тебя одну записали? Или Игоря тоже?
Видимо, Вадька тоже склонен считать, что в дурацкие истории могу вечно вляпываться только я.
— Нас вдвоем. В одну и ту же группу. И всего нас в этой группе пятеро. Во всяком случае, я так поняла.
— Послушай, — сказал он очень нежно. — А ты можешь туда сходить?
— Да, — я слегка насторожилась. — А почему я одна? Что, Игорь не пойдет?
— Да нет, — отвечает, — хорошо бы, чтобы Игорь тоже сходил. Дело в том, что странная, понимаешь, история происходит с этими комитетами. Они возникли одновременно во всех районах. Чуть ли не в один день. А уже когда вы от меня вышли, забежал Стоянов. Возбужденный такой. И сразу начал про комитеты… Он почему-то вбил себе в голову, что в этих комитетах творится что-то неладное, чуть не переворот готовится. Любит он что-то такое рассказывать, знаешь… Ссылался на всякие загадочные источники… Ну, словом, я ему тоже сказал — пусть сходит, раз ему так уж интересно.
— Ну и что? — спрашиваю. Мне почему-то стало слегка обидно. Оказывается, Вадька на меня никаких особых надежд не возлагал. Я-то все еще склонна была тешиться сознанием, что у меня в редакции какая-то особая миссия. Потому что я такая талантливая, понимаете ли…
— А то, — говорит он, — что его тоже не пустили. Как того мужика, что меня с утра мурыжил. Идите, сказали, отсюда, молодой человек. А может, и еще не так сказали, потому что он очень обиделся. И теперь уверяет меня, что это зловещая подпольная организация.
А надо сказать, что Стоянов этот, который подписывал свои заметки фамилией «Благоволин», обладал мистической способностью проникать повсюду. Мне иногда даже казалось, что он как-то ухитряется находиться в двух местах одновременно — такой уж он был человек.
* * *
На проходной сидел все тот же вахтер. Он кивнул мне, потому что, похоже, узнал меня в лицо.
— Все уже собрались, — говорит.
Они действительно собрались, если можно сказать «все» про трех человек, сидящих на стульях в коридоре перед все той же дверью с табличкой «5». Только на этот раз дверь была закрыта.
Мы с Игорьком тоже уселись; и я начала искоса разглядывать эту нашу группу, потому что впрямую смотреть на людей неприлично. Может, это просто я так считаю из-за того, что сама терпеть не могу, когда меня начинают пристально разглядывать. Но ничего особенного эта компания из себя не представляла. У всех был такой же напряженный растерянный вид, как и у нас с Игорем.
