Пока дверь открывалась, Никита опустил на пол ноги, сладко зевнул, потянулся, энергично взъерошил волосы и только после этого повернул голову и посмотрел на вошедшего. В дверях стоял невысокий, лет сорока — сорока пяти мужчина. Хорошо и со вкусом одетый, с диагональным зачесом темных с проседью волос, сквозь которые просвечивала лысина. Вид портили две вещи — излишняя мохнатость бровей, из-под которых не очень убедительно поблескивала пара влажных огоньков, и великоватый нос. “Скорее армянин, чем еврей... Где-то я его видел?” Никита сдвинул брови, но проговорил приветливо:
— Чем обязан?
— Добрый вечер, господин Гердов, — приятным голосом проговорил гость и слегка кивнул головой. — Вы позволите? — И, не дожидаясь ответа, прошел к столу, развернул стул и, расстегнув пуговицы на пиджаке, осторожно сел. Сел, как на что-то хрупкое и не совсем приличное.
— Так чем обязан? — повторил Никита и, не сдержавшись, снова сладко зевнул. — Простите. “Определенно где-то я его уже видел!”
— На просмотре, на просмотре вы могли меня видеть, — прочитал Никитины мысли гость и, услужливо улыбаясь, добавил: — Сегодня утром, я был в составе комиссии.
— А-а, да, да, да... Ну и... пришли утешить, сообщить о пересмотре решения...
— Судя по специфическому амбре, — гость помахал ладонью перед своим мощным носом, — вы уже попробовали себя утешить.
“О-о, гость-то слегка хамит!” — отметил про себя Никита, а вслух задал все тот же вопрос:
— Итак, сударь?..
— Пусть будет Георгий Андреевич, дорогой Никита. А вас, ничего, что по имени?
— Сойдет, — ответил Никита, и ему стало скучно. Он полез в свою тряпичную сумку, извлек вторую бутылку портвейна и поставил на стол. — Если не возражаете...
Неожиданно дверь без стука отворилась, и в проеме возникла вихрастая голова, обладатель которой сочувственно проговорил:
— Никита, привет, я слышал... ой, добрый вечер (это уже относилось к гостю)... Правильно ли я понял...
— Правильно, правильно, — вдруг ответил за Никиту гость и махнул рукой, приглашая вихрастого пройти в комнату. — Как вас зовут, юноша?
— Стас!
— Послушайте, милый Стасик, — гость красивым движением достал из внутреннего кармана пухлый бумажник, двумя пальцами извлек из него голубоватую купюру и протянул Стасику, — сходите-ка, милый человек, да купите бутылочку “Арарата”, да в три звезды, дорогой, непременно в три.
— Но я...
— А сдачу оставите себе. Да, и шоколадку не забудьте...
Гость так светился добротой и щедростью, что Стасик покорно кивнул и, выхватив денежку, исчез.
