Прозвище «Бульдозер» Ричард получил за напористый, целеустремленный нрав, энергичный подход к любой, даже, казалось бы, неразрешимой проблеме. Балагуры, правда, утверждали, что оно родилось после знакомства Каммингса с одной симпатичной машинисткой американского посольства, любви которой Ричард пытался добиться «штурмом» во время двухдневной командировки в Бонн. В различных аттестациях Ричарда, в зависимости от отношения к нему начальников, эти черты его звучали по-разному: «деловит», «прямолинеен», «напорист», «неуправляем», «решителен», «излишне принципиален», «упрям», «негибок».
И вот вчера они «объяснились», если можно назвать объяснением диалог, полный двусмысленностей, недоговоренностей, намеков и ошеломляющих откровений…
— Вы верите в приметы или вещие сны? — Он и не заметил, когда эта Ирми впорхнула в его кабинет.
— Я верю в дружбу между мужчиной и женщиной, — сделал он первый ход.
— Вот как? Нет, я серьезно спрашиваю…
— Ну, если серьезно, то какие у нас сегодня заявки на посещение радиостанции?
— Заявки? — Ирма была явно обескуражена неожиданным поворотом разговора. С минуту она помолчала и вдруг выпалила: — А вы знаете, как вас прозвали наши «нафталинники»?
— Кто-кто?
— Ну, эти дряхлеющие аборигены радиостанции, вечные эмигранты.
— Интересно, как же? — спросил он без особого энтузиазма в голосе. Вирус подозрительности предупредил: если она сейчас скажет «Бульдозер», значит, это точно человек Гамбино.
— А вот как: «Надсмотрщик»!
— Что? Какой же я…
— Самый настоящий «надсмотрщик», который, правда, ничего не видит и не замечает вокруг.
Его задели за живое.
— Если уж на то пошло, дорогая, у вас тоже есть недурственное прозвище.
— У меня? Это уже что-то новенькое.
— Да, представьте себе.
— Что-нибудь пошлое, наверное. Что еще могут придумать наши сексуально озабоченные макаки?
— Почему пошлое? — Ричард тянул время, лихорадочно придумывая нечто сногсшибательное, но приличное. — Не знаю, как это точно будет по-немецки… но что-то вроде… «Жаркие губы».
— Фантазеры! — Она искоса посмотрела на него. — И вы тоже так считаете?
— Что именно? — Ричард прикинулся простаком.
— Ну, насчет… губ.
— Не знаю, просто не знаю. Как говорят на Востоке, чтобы узнать вкус груши, нужно её скушать.
— Так в чём дело?
— Ирми!
— Да, мистер Каммингс. — Ирмгард улыбалась.
— Может быть, завтра поужинаем в отеле на Оккамштрассе? Часиков в семь? Идёт?
— Не думаю, что в это время года там подают на десерт вкусные груши, господин Каммингс. — Оба возбужденно засмеялись. — Ну, что-нибудь придумаем. Да, Дик? До завтра, Дик. Значит, в семь? — Она с победоносным видом выпорхнула из кабинета.
