Путь немеряный; с высоты лет казался огромным. Пилот иногда не выдерживал и хрипло восклицал:
- Кем надо быть, чтобы осмелиться поднять руку на Бессмертного! Воистину пришли последние времена. Или:
- Гнев Единого пал на Орден. Вижу раскол и брань среди Священных!
Вообще он выражался очень книжно, в духе прописей гвардии и Корпуса Вестников.
Наконец топь стала мелеть, местность - возвышаться. Открылись поляны, затянутые сухим растрескавшимся илом. Скоро нашли чистый ручей, отмеченный по краю пестрыми цветами. Взобравшись на поваленный ствол у воды, беглецы с наслаждением разделись. Пилот принялся полоскать ворох одежды и сапог. Цепенея от страха перед Бессмертным, он все же не мог удержаться и нет-нет, а поглядывал, как Аштор моет прекрасные белые ноги с еще свежим лаком на ногтях.
Рыжую пришлось освободить от чехла, шортов и сырой, как губка, кожи фартука. Под ласковым рассеянным солнцем она окончательно пришла в себя. Кажется, она была сложена не хуже, чем Аштор, - но чудовищная худоба обрисовала мослы колен и кости бедер, приклеила кожу к ребрам и позвонкам... Бледная оливковая кожа с кровоподтеками на груди, с гри-фельно-серыми струпьями шрамов!
Устыдившись своей наготы, рабыня обхватила колени и зарылась в них головой.
Как бесконечно ни устала Аштор, как ни сжималось ее сердце при мысли о громадной вымершей земле, которую теперь, может быть, годами придется мерить пешком, она не выдержала и рассмеялась. А за ней и Вирайя. Пилот почтительно прыснул в ладонь. Медленно появились над сбитыми коленями живые, как родники, глаза - боязливые, вопросительные. Хохотала прозрачноглазая длинноногая красавица, едва прикрытая кружевным бельем. Ей вторили двое мужчин, одетых еще более скудно, - на одном, утлого сложения блондине, плавки проштемпелеваны номером.
- Здравствуй, - сказала длинноногая, насмеявшись. - Тебя как зовут, стыдливая мимоза?
- Орианой, моя госпожа. Прости меня, я испугалась, увидев себя без одежды.
- Доставила ты нам хлопот, Ориана!
Этого не следовало говорить. Ориана мигом уткнулась лбом в землю и стала молить о прощении. Вирайя, обняв за плечи, почти поднял женщину.
-- Здесь все тебе рады, рады тебе помочь.
- Слава Единому,- сказала Ориана, проведя рукой по волосам. Только теперь заметил Вирайя, сколько седого пепла скрывает рыжий огонь. - Я уже совсем прощалась с жизнью там, на горе. У меня кончился хлеб, я все время спала. - Она всплеснула ладонями.- Неужели вы тоже беглые?
