О своем прошлом Поль молчал, как о тяжком преступлении, но однажды в порыве откровенности поведал его Кирш; по безмолвному соглашению они ни разу больше не вспомнили тот разговор. Но Кирш перестала раздражать любовь Поля к ярким нарядам, куртуазным манерам и портретам красивых людей в ажурных рамочках.
Хорошо зная старого приятели, Кирш догадывалась, что до того момента, как Паша вручит ей связку ключей от мастерской, пройдет не меньше двух часов.
— Ты один?
— То один, но не одинок, то одинок, но не одни,..
— Блин, Палыч, ты все такой же зануда, умничаешь все! — Кирш сняла ботинки и прошла по мягкому ковру в комнату, где на антикварном столике возлежала толстая персидская кошка.
— Я не умничаю, я философствую… — В голосе Поля было больше снисходительности, чем упрека. Только так мог разговаривать с взбалмошной и хамоватой Кирш человек, читавший «Опыты» Мишеля Монтеня и полюбивший мысль, что «философствование есть приуготовление к смерти».
Выдержав, насмешливый взгляд гостьи, сидящей на полу под ядовитым деревом суара, Поль грациозно опустил поднос на столик, присел в кресло и потянулся к кальяну. Кирш поняла, что пришло время расспросов.
— Ты собираешься скрываться от надоедливой сожительницы и вести двойную жизнь? — спросил он.
Кирш в это время пыталась расшевелить сонное персидское созданье игрой, но кошка лениво развалилась перед ней на ковре и томно урчала.
— Мои вот тоже так… Что ты сказал?.. Паш, ты ж помнишь: «надоевших сожительниц» я не мешкая выставляю пинком под зад — если дуры; умные сами уходят. Зачем трахать свою душу… — Спустя секунду ухмылка у Кирш исчезла, и она спокойно добавила: — Я ненадолго в твою мастерскую, я же знаю, что ты работаешь. Просто мою девочку убили, хорошую девочку, жалко. Найду кто — голову пробью, а пока – на меня катят…
Поль сокрушенно пожал щуплыми плечами, умоляющим жестом остановил Кирш от продолжения: «Все, все: подробности меня не касаются!» — и начал теребить деревянную пуговицу на просторной кофте.
— Надеюсь, это была не твоя судьба, не твоя единственная…
По дороге к старому дому, вместившему мастерскую Паши-Поля, Кирш не поднимала головы и старалась не смотреть на людей.
— Эй, парень, закурить есть?
Двое подвыпивших мужиков у забора с ожиданием смотрели на Кирш.
Она хмуро протянула им пачку, но никто из них не сделал к ней навстречу ни шага.
— Давай-давай, сюда тащи, не сломаешься! — Один из мужиков сплюнул и сунул руки в карманы.
