Афанасий смутился. Кристина издевалась над ним, иначе сложившуюся ситуацию он расценить не мог.
Она встала, распушила волосы и только потом накинула на себя платье. Предоставляя художнику возможность разглядеть ее тело во всех подробностях, очень долго застегивала пуговицы снизу вверх. У него не хватило духу отвернуться или отойти в сторону, он стоял как вкопанный и жадно разглядывал хозяйку дома.
Кристина бросила очки на покрывало:
— Я готова, можем идти.
И они пошли. «Вот всегда бы так — идти рядом с этим мужчиной», — подумала девушка. Похоже, такая же мысль мелькнула и в голове художника.
Кристина это почувствовала и не могла больше сдерживать себя. Но как сделать, чтобы инициатива исходила от него? Она не хотела выглядеть шлюхой в глазах этого парня.
Они поднялись в ее спальню. Афанасий начал разглядывать стену. Идиот! Сейчас она чувствовала себя более обнаженной и уязвимой, чем на травке под зонтиком.
— Вам нравится мое платье? — неожиданно для себя задала она глупый вопрос.
Он ответил не задумываясь.
— Нет. На нем слишком много пуговиц.
— Если ты начнешь расстегивать их снизу, а я сверху, то их станет в два раза меньше.
Дура! Сорвалась! Но ждать она больше не могла. Художник подошел к ней и одним резким движением рванул платье. Пуговицы разлетелись в разные стороны. Свалившись на ковер, они сплелись в одно целое. Безумство могло длиться до бесконечности, но раздался стук в дверь.
Мокрая, обливаясь потом, Кристина подошла к двери. Под рукой не оказалось даже халата. Она приоткрыла дверь и глянула в узкую щель.
— Время обеда, госпожа, — сказала прислуга. — Вы заснули?
— Накрывай стол на двоих, Роза.
— Но хозяин еще не вернулся с рыбалки.
— У нас гость. Через десять минут ты его увидишь. Обедать будем на веранде. Ступай.
Кристина прикрыла дверь.
— Похоже, нас застукали? — тихо спросил художник и поднялся с пола. Его тело казалось Кристине безупречным. Надо было прожить двадцать восемь лет, чтобы понять, что может испытывать женщина.
— Идем в душ. Дверь справа.
— Не помешало бы.
Под душем они стояли обнявшись, целуя друг друга.
— Что бы ни произошло, я никогда не буду сожалеть о пережитых минутах, — прошептал он ей на ухо.
— Молчи. Ты меня возбуждаешь. Поговорим потом, я сама к тебе приеду.
Она приехала на следующий день и сумасшествие продолжалось.
