— Вы говорите так, будто его здоровье раздражает вас.
Кристина промолчала.
— А разве у вас нет домработницы?
— Приходящая. Милая, трудолюбивая женщина, но что она может? Помогать по хозяйству. А моему стареющему ребенку требуется особый уход.
— Вам ли жаловаться? Вы, что называется, «в шоколаде». Луну с неба еще не просили?
— Попрошу. Если вы сумеете мне ее достать.
— Я навозный червь, это вы живете на небесах.
— Тогда я вам ее достану. Если будете очень настаивать.
Афанасий улыбнулся.
— Приятно слышать. Вчера я за вас очень переживал. Сделал глупость, предложив вам стакан водки.
— Это безобидная глупость, я на вас не в обиде. Мне всегда и во всем везет. Как видите, я жива и здорова.
— И очень красивы.
— Не думала, что вы способны говорить комплименты.
— Не способен. Вырвалось. Я привык сдерживать свои чувства. Все, что считаю возможным, выплескиваю на полотна, остальное оставляю при себе.
— Хорошая черта. Я придерживаюсь того же.
— Так, значит, до завтра?
— Приезжайте часов в десять, раньше я не встаю. Подождите, я принесу деньги.
— Не горит, завтра отдадите, я тороплюсь в город. Мне надо закончить работу в кафе.
Афанасий вышел и направился к своему велосипеду. Кристина смотрела ему вслед, пока он не скрылся за деревьями.
В жизни бывают пейзажи ничуть не хуже тех, что на своих картинах изображал Афанасий. Представьте себе солнечное утро, сказочный сосновый бор, подползающий к обрыву, под которым изумрудные волны гладят песчаный берег. В скале умело вырезаны ступени, ведущие на вершину холма. На холме мягкий стриженый газон, шикарный особняк, увитый итальянским плющом. У самого обрыва пестрый раскрытый зонт невероятных размеров, а под ним абсолютно нагая красавица с безупречными формами.
Афанасий приехал вовремя и долго не решался подойти к чудной обнаженной женщине с бархатистой кожей. Она лежала на животе и дремала под лучами солнца. Он боялся спугнуть ее, как дикую птицу. Взмахнет крылышками и улетит, вся гармония будет тут же нарушена.
Набравшись смелости, он, наконец, подошел.
— Извините, Кристина, что беспокою. Я еще не освоился здесь…
Она приподняла голову и глянула на него сквозь темные стекла очков. Потом произошло что-то невообразимое: она перевернулась на спину и легким движением накинула полотенце на бедра. Высокая грудь оставалась открытой.
— Вы пришли? Очень хорошо. Сейчас я вас провожу в свою спальню. Вам что-нибудь надо?
— Только вода для разбавления красок.
— Какая жалость. Я думала, вы захотите большего.
