Я сидела на диване и смотрела в черный квадрат выключенного телевизора. В комнате было темно и тихо. Зашуршали обои – я вздрогнула и стала вглядываться в предметы, которые меня окружали. Сердце забилось от непонятного страха, вдруг охватившего мое естество.
– Не бойся, – прошептал кто-то мне на ухо.
Я медленно повернула голову, рядом со мной сидела мама…
Все внутри сжалось, я хотела закричать, но звук не выходил из горла. Мама рассматривала меня молча. Ее взгляд светился нежностью. Я успокоилась. Мы глазели друг на друга, никто из нас не нарушал благословенную тишину, царившую в доме. Как хорошо ее накрасили, теперь она всегда будет такой красивой, – пронеслось в моей голове. Мама только улыбнулась в ответ, казалось, она знает, о чем я думаю.
– Ты хорошо выглядишь, мама, – прошептала я. Она кивнула в знак благодарности.
– Я все время думала, что ты всего лишь спишь. И в любую секунду проснешься и встанешь, – сказала я немного уверенней.
– А тебе бы этого хотелось? – вдруг заговорила она.
– Очень. У тебя, оказывается, горбинка на переносице… Я и не замечала ее раньше.
– У меня с детства.
– И родинка. С правой стороны на шее.
– Правда?
– Правда. И ты так молодо выглядишь… выглядела! – испуганно произнесла я и уставилась на маму.
Я изучала лицо Майи широко распахнутыми глазами, словно впервые ее видела. Яд ссор отравил наши взаимоотношения, я лишила себя возможности любоваться ее красотой.
– Жаль, что твой папа этого не замечал, – произнесла мама с отчаяньем. – Если бы он уделял мне внимание… хотя бы немного… Просто оторвал бы взгляд от своих бумаг, посмотрел бы на меня и улыбнулся. Я бы чувствовала, что нужна ему. И ничего бы не было: ни ловеласа, ни ухода… За что он так со мной?
– Он ведь тебя любил…
– Он любил себя, Аленушка, себя. И свою любовь ко мне… Мама немного помолчала, затем добавила с горькой усмешкой:
– Я просто хотела привлечь его внимание. Сместить акцент.
– Ты хоть немного была счастлива? – спросила я осторожно.
– Да. Я была счастлива, когда родилась ты.
– Правда?
Крупные слезы потекли по моим щекам. Внутри открылась бездна холода, зубы мои начали стучать.
– А почему потом все изменилось? – выдавила я, сжимаясь в комок.
– Из-за обстоятельств.
– Это же неправильно.
– Что неправильно, дочь?
– Так жить – это неправильно.
– Все так живут, – пожав плечами, произнесла мама, а потом добавила уверенно: – Все!
