– А у меня не было бабушки.
– Как, совсем? – удивилась я.
– Теоретически были две. А практически нет. Они умерли обе, не дождавшись моего явления на свет.
Очередной порыв ветра принудил нас двигаться быстрее по унылым аллеям парка. Мы оставили скучное сборище голых деревьев и брели по безлюдной улице. Мне хотелось поговорить еще о чем-нибудь добром и приятном. О том, что отделило бы светлую часть моего существа от темной, о том, что заставляло бы меня жить улыбаясь и не вспоминать тех ужасов, которые кромсали мои покрывала – мечты на маленькие ни к чему не пригодные лоскутки. «Нужно задать правильный вопрос и тогда беседа снова наладится», – решила я, ощущая себя настройщиком дивного инструмента под названием «приятный разговор».
– А ты был послушным мальчиком? – задала я наконец вопрос после мысленных потугов.
– Я был пай-мальчиком, – охотно поддержал беседу Эдуард. – Очень хорошим, ответственным. Слушался родителей. Вел себя примерно. Хорошо учился. Я был идеальным ребенком!
Он, как и все мужчины, обожал говорить о себе. Я расхохоталась.
– Что? Ты мне не веришь? – самодовольно спросил он.
– Не знаю. Хотя, легко тебя представляю прилизанным и с бархатной бабочкой.
– Это стереотип! Одевался я всегда хорошо. Моя мама часто ездила за границу, поэтому я отличался от сверстников сверхмодным прикидом.
– Наверное, девчонки не давали проходу! – предположила я.
Эдуард лукаво прищурился и расцвел. Видимо, истории о мальчишеских победах были весьма приятным воспоминанием.
– Я не виноват, что был лучше всех! – воскликнул он притворно возмущенно.
– Почему был? И сейчас… ты лучше всех!
– Хороший разговор, – отшутился он, рассмеявшись. Мне даже показалось, что он слегка покраснел. Хотя, было темно… и, наверное, я ошиблась.
– А ты? – Эдик сделался серьезным.
Вопрос был неожиданным. Я немного растерялась.
– Наверное, хулиганкой была? – предположил мой кавалер, дожидаясь повествования о моем детстве.
«Неужели ему действительно интересно?!» – задавалась я вопросом, внимательно вглядываясь в его глаза. Он ждал моего откровения. Сей факт любопытства приятно порадовал меня.
Я не заставила долго ждать:
– Я была забытым ребенком.
– Как это?
– Так. Девочка, про которую все забывали. А если вспоминали, что она есть, то это им приносило огромнейшее неудовольствие.
– Интересно, – видимо, Эдуард принял мои слова за кокетство.
– Правда? Интересно? Когда-нибудь я напишу об этом книгу, – ответила я весело, чтобы не усугублять столь приятный вечер мрачными рассказами о моей чудо-семейке.
