Желудок мой отозвался голодным урчанием, пришлось прервать словесную диарею родительницы вопросом:
– А колбаса есть?
– Нет. В выходные пойдем на рынок с твоим отцом, купим колбасу.
Я равнодушно пожала плечами и уставилась в телевизор. Аудиенция была закончена, но мать не уходила. Она стояла и молча чего-то ждала.
Из приличия я решила продолжить беседу:
– У тебя сегодня выходной?
– Нет, я в ночную.
– Опять? Мама, сколько можно перерабатывать?! Ты совсем себя не жалеешь.
Мой сарказм задел ее и, вместо того чтобы скрыться в спальне или на кухне, она продолжала «любезный диалог», жаждая в разразившейся ссоре вырвать очередную порцию адреналина.
– Как дела в школе? – подчеркнуто вежливо спросила мать и, не дождавшись ответа, продолжила сыпать вопросами: – А мальчик у тебя есть? Ты уже занимаешься этим?
– Чем этим? Сексом? Нет пока, – спокойно произнесла я.
– Почему? – не унималась падшая женщина. – Никто из мальчиков не ухаживает за тобой? Наверное, ты не вызываешь интереса у противоположного пола! Кому интересно общаться с грубой, нахальной девицей, не уважающей окружающих. Так что? Есть у тебя кто-нибудь? Ответь мне на простой вопрос!
Мать добилась своей цели – кровь в моих жилах забурлила, я с трудом сдерживала приступ агрессии.
Посмотрев на Майю испепеляющим взглядом, я с презрением произнесла:
– Ты решила побыть матерью? Или, может, ты решила стать мне подругой?
– Мне просто небезразлично и… я имею право знать, что происходит в твоей жизни.
– Что происходит в моей жизни? – медленно, почти по слогам, повторила я слова непутевой матери. – Я тебе отвечу, что происходит: есть хочу.
Я не сорвалась и осталась холодна, с усилием пряча свою ярость глубоко внутри. Мамашка совсем разнервничалась и пошла пятнами. Она стала принимать бордовый окрас после жития с ловеласом. Раньше у нее не наблюдалось болезни «мухомора», как я прозвала это пятнистое проявление.
Пунцовые пятна горели на ее шее и груди, ноздри раздувались.
Она посмотрела на меня глазами, полными ненависти и процедила сквозь зубы:
– В доме есть кухня, оторви свою задницу от дивана и приготовь себе что-нибудь, раз суп не устраивает.
Мать после выступления одернула свой выцветший халат и, гордо выпрямившись, направилась вон из зала. Я жаждала крови.
– Ты думаешь, мне уже пора? – произнесла я с вызовом, уставившись ей в спину.
– Что пора? – не поворачиваясь, спросила она.
– Заняться сексом?
– Нет, ты еще совсем ребенок, – сказала мать, усмехнувшись.
