– Нашел… Все, снимай искажение, Макс! Давайте сюда, это не механоид!
Слон разочарованно засопел.
Максим с трудом открыл глаза, со стоном выпрямился. Унять распоясавшееся сознание было так же сложно, как и заставить рассудок манипулировать реальностью. В такие минуты он ненавидел окружающий мир, клялся себе, что больше никто и никогда не заставит его насиловать собственный организм.
Без имплантированного «Сердца зверя», какими обычно пользовались сталкеры боевых специализаций, ему приходилось расходовать жизненные силы на постановку простенькой «вуали», а это, в свою очередь, оборачивалось тяжелыми последствиями: Максим чувствовал себя опустошенным, вялым, в голове пульсировала боль, все окружающее казалось враждебным, вязким, бессмысленным.
– Ну, ты как? – Слона раздирало любопытство, что же там нашел Эльдар, но бросить Макса он не решался.
– Нормально… Руку дай!
Кое-как поднявшись, Максим встряхнул головой, затем негромко произнес:
– Пошли.
* * *
В руинах виднелся четкий след пульсации: лучевидный выброс аномальной энергии исказил остатки построек, судя по всему, он ударил наискось, сверху вниз.
Максим, пошатываясь, шел вслед за Слоном.
Миновав очередной пролом, они увидели Эльдара, присевшего на корточки подле кругового искажения, – разряд аномальной энергии вздыбил землю и частично задел руины. Противоположный край образовавшейся при ударе воронки располагался внутри здания, стена, сквозь которую прошел разряд, покрылась сеткой трещин, ее плавно изогнуло, вкрапленные в бетон фрагменты металла еще светились от нагрева.
Слон застыл как вкопанный.
– Что это такое?! – нервно сглотнув, выдавил он.
Из глубокой остекленевшей воронки, карабкаясь на десятиметровую высоту, пронзая стены окрестных зданий, вздымалась сложная металлоконструкция.
Эльдар выпрямился, отступил на несколько шагов.
Взгляд сталкера скользил по сюрреалистическому кружеву металлорастений, составляющих основу непонятной конструкции. Во многих местах виднелись следы нагрева, плавления, большая часть жутковатого «изделия», явно принесенного пульсацией из другого региона Пятизонья, совместилась с обломками стен – раскаленные металлические ветви толщиной в руку, причудливо изламывались, пронзали стены, вокруг клубился пар, но сканеры имплантов отсеивали помехи, выделяя яркие термальные контуры, позволяя рассудку сформировать целостное восприятие объекта.
Макса после манипуляций с реальностью еще бил нервный озноб, но – клин клином вышибают, дурнота практически исчезла, стоило лишь взглянуть на чудовищные размеры принесенного пульсацией фрагмента, осознать, что в его структуре присутствует нарушенная симметрия, и чувства вновь обострились, он мгновенно включился в ситуацию, высказав свое мнение:
