— Все! — Она встала: — Ты зарядку делаешь?
— Делаю, — ответил Сережа с обидой.
По пути домой и дома Сережа думал о Танином рассказе. Его собственный подвиг уже казался ему вовсе и не подвигом. А вот Таня… Даже эти четыре вопроса: надо было до них додуматься, надо было понять всю ситуацию!
Но чего она теперь-то темнит?
Хм… Между прочим, вопросов на бумажке было четыре. А они разобрали только три! Четвертый же… Сережа совсем было бросился к телефону: уточнить этот пунктик.
Нет. Подожди! Должен сам. Она ведь специально не рассказала. Говорит: приходи на двадцать пять минут раньше.
А четвертый был вопрос… Вспомнил!«Заходила ли Алена в учительскую перед уроком?»
А зачем это? Заходила не заходила — какое имеет значение?
Несколько раз он аккуратно прошел все дело от начала до конца, и каждый раз в конце оказывалось одно и то же: Годенко!
Могучая зеленая четверка в слюдовском дневнике… Как вспомнишь ее, любое сомнение бледнеет и вянет — Годенко, Годенко, больше некому.
И в то же время сомнение брало. Уж очень они не походили друг на друга — воровство и Гришка… Возможно, это, конечно, голословное утверждение. Но ведь когда с человеком столько лет учишься… Нет, не был Годенко жуликом, не был, хоть убей!
На следующее утро, волнуясь, Сережа Крамской вошел в класс. И застал за партами чуть не половину народа. Что особенно поразило Сережу — именно за партами!
Таня стояла перед учительским столом.
— Я им сказала, что мы знаем, кто украл журнал! — тихо сказала она.
— Как это сказала?
— Позвонила.
И Сережа проглотил следующий вопрос — узнать телефоны всего шестого «А» была для Тани Садовничьей не задача!
— Ты сядь пока, я тебя вызову.
Сережа послушно сел. А Таня, к слову сказать, так его к себе и не приблизила, на почетное место.
Ребята собирались удивительно дружно. Еще минут пять, и «полна горница людей». История с журналом, оказывается, всех трясла и раздирала!
Ну, само собой, не приплелись три или четыре скучницы, которых ничем, кроме тряпок, не заинтересуешь.
— Тихо! — сказала Таня, хотя и так было тихо. — Я начинаю!
Наступила такая тишина, какой не всегда умеет добиться и сам директор школы.
— Я не знаю, кто украл журнал. Но заявляю, что наша группа будет вести расследование!
Вы думаете, они стали метать в Садовничью громы, молнии, столы и стулья? Увы, нет! Теперь ведь никого и ничем не удивишь. Теперь удивление вообще стало считаться чем-то почти неприличным. Да, их обманули. Обещали сказать интересное, а предлагают детскую игру. Однако что же делать? Хотел сесть в кресло, а сел в лужу… Остается только сидеть где сидишь и слушать. Ну и острить по возможности.
