Мы вышли на балкон, и хотя многие считают, что воздух здесь не вполне пригоден для жизни, той прохладной летней ночью в это верилось с трудом. Город внизу мерцал и переливался всеми цветами радуги, а мистик стоял, взявшись руками за гладкий бортик, и, не отрываясь, смотрел куда-то в даль.
– Вы хотите что-нибудь выпить или съесть? – спросила я, и автор бестселлеров еле заметно вздрогнул, как будто я вернула его на землю из заоблачных далей.
– Боюсь, что на сегодня я выпил достаточно, – невесело усмехнулся он. – Хотя сейчас мне вроде бы уже получше. От сока я бы не отказался… И может быть, бутерброд? С сыром? Это будет не слишком сложно?
– Совсем нет, – заверила я и вышла на кухню.
Я достала из холодильника пакет с гранатовым соком и налила его в два стакана. Нарезала сыр, разложила по ломтикам хлеба. Должна признаться, что все эти действия вызывали достаточно странные чувства. Не исключаю, что, будь у меня чуть меньше здравого смысла, я бы даже расплакалась: знаменитый мистик был первым гостем, которого я угощала в моей квартире, хотя живу здесь больше шести лет.
Я вышла на балкон с подносом в руках, и мы расположились там же – в плетеных креслах. Ради того чтобы я могла любоваться отсюда светящимся городом внизу, горничной приходится протирать их дважды в день влажной губкой. Но Козаков не волновался о чистоте кресла. Он просто сел в него и сразу же устроился так удобно, как будто бывал здесь много раз. Он взял стакан, но при виде тарелки с бутербродами брови мистика удивленно поползли вверх.
– Что это? Квадратная тарелка? – изумился он.
– Как видите.
– Они у вас все такие?
– Да.
– Вы удивительная женщина, Анжелика, – насмешливо проговорил он. – Зачем вам квадратные тарелки?
– Скажем так: мне с ними гораздо удобнее, – ответила я.
Строго говоря, мои тарелки нельзя назвать квадратными: у них гладкие закругленные концы, о которые невозможно пораниться. На то, чтобы пользоваться именно такими тарелками, у меня, разумеется, есть свои причины, о которых я не собиралась сообщать автору кармических теорий. Пока не собиралась. Не зря же эту посуду делали специально для меня на маленьком заводике в итальянской глуши.
Тем временем Козаков смотрел на меня очень внимательно. Если бы я была рождена привлекать, то наверняка покраснела бы под этим взглядом, как и многие, многие другие. К счастью, подобные фокусы на меня не действуют, а потому я встретила взгляд мистика легко и свободно. По части игры в гляделки мне нет равных, и если он думал тягаться со мной, то лишь зря терял время.
