Панька сел на лавку и погрузился в тоску, не слыша и не видя ничего, происходящего вокруг него. Спустя некоторое время его позвали обедать. Он сел за стол и, почувствовав, что есть ему не хочется, положил взятую ложку.
- Ну, чего ж ты? - спросила Марья довольно сурово.
- Не хочу... - тихо ответил Панька.
Тут оба супруга наперерыв стали ему читать длинную нотацию, которая, впрочем, ничуть не мешала им быстро и успешно опоражнивать большую глиняную миску какого-то варева, издававшего густой запах топлёного жира и прелой капусты.
"Анафемы!.." - гудело в ушах Паньки глухими металлическими ударами.
- Анафемы!.. - шёпотом повторял он про себя и, представляя себе испитое, безумное лицо Арефия, вздрагивал и шевелил губами. У него то отливала кровь от лица, то вновь горячей волной била в него и, сообразно с этим, рябины то, бледнея, ярко вырисовывались на щеках и на лбу, то сливались в сплошные красные пятна.
- Ты чего шепчешь там? Эй ты, пёстрый-вострый! волчонок! - крикнул ему Михайло, вылезая из-за стола.
- Я пойду... - решительно произнёс Панька и встал с лавки.
- Куда? - строго спросила Марья.
- На будку пойду.
- Зачем на будку? Новый полицейский там. Не знает он тебя, прогонит вон... сиди-ка знай!
Панька сел и задумался. Михайло забрался за ситцевый полог на постель и заставил её скорбно заскрипеть.
- А как же птицы? - подумав, произнёс Панька и вопросительно взглянул на Марью.
- Выпустил я их, всех выпустил. И какое там было имущество, забрал сюда. Нечего, значит, тебе там делать! - ответил Михайло из-за полога и аппетитно зевнул.
- А укладка где? - немного спустя спросил Панька. Михайло уже всхрапывал. Марья села к окну и что-то шила. Паньке никто не отвечал. Тогда он с ногами забрался в угол на лавку и замер там, сжавшись комком.
"Куда его теперь понесёт?" - подумал он. Ему представилась река и те щепки, которые плывут по ней. Иная из них прибивается к берегу и останавливается. Панька помнит, что он всегда толкал такие щепки в воду. Ему не нравилось в них то, что они не хотят плыть дальше, туда, где пропадает река... "А куда пропадает река?" - "В другую, и с ней - в море", - говорил Арефа. Море - это очень много воды, так много, что, если отъехать от берега настолько далеко, что он пропадёт из глаз, другого берега всё-таки не увидишь, и не увидишь через день, и два, и три. "А может, Арефий говорил одну чушь? ведь он сумасшедший... Всегда он был сумасшедший?.."
