И эдил торопливо удалился, а за ним потянулся длинный хвост просителей, которые выделялись в толпе своими тогами.
— Бедный Панса! — сказал Лепид. — У него никогда нет времени развлечься. Благодарение богам, что я не эдил!
— А, Главк! Ну, как живешь? Весел, как всегда! — сказал Клодий, подходя.
— Ты пришел принести жертву Фортуне? — спросил Саллюстий.
— Я каждый вечер приношу ей жертвы, — отозвался игрок.
— Не сомневаюсь. Ни один человек не принес больше жертв!
— Клянусь Геркулесом, здорово ты его поддел! — воскликнул Главк со смехом.
— Вечно ты рычишь, как пес, Саллюстий! — сказал Клодий сердито.
— Ничего удивительного, потому что, когда я с тобой играю, мне всегда выпадает «пес», — отозвался Саллюстий.
— Будет вам! — сказал Главк, беря розу у стоявшей рядом цветочницы.
— Роза — символ молчания, — сказал Саллюстий. — Но я предпочитаю видеть ее только за пиршественным столом.
— Кстати, на будущей неделе Диомед дает большой пир, — сказал Саллюстий. — Ты приглашен, Главк?
— Да, я получил приглашение сегодня утром.
— И я тоже, — сказал Саллюстий, вынимая из-за пояса четырехугольный кусочек папируса. — Смотрите, он приглашает нас на час раньше обыкновенного: значит, будет что-то необычайное.
— Еще бы! Он богат, как Крез, — сказал Клодий, — и перечень яств у него на пиру длинен, как эпическая поэма.
— Ну ладно, пойдемте в термы, — сказал Главк. — Сейчас там весь город, Фульвий, которого вы так любите, прочитает свою новую оду.
Молодые люди не заставили себя просить, и все направились к баням.
Хотя общественные термы, или бани, были предназначены скорее для бедных граждан, чем для богатых, у которых дома были собственные купальни, все же это было излюбленное место встреч и отдыха людей всех сословий, любивших праздность и веселье. Бани в Помпеях, конечно, сильно отличались и своим устройством и внешним видом от огромных и сложно устроенных римских терм; да и вообще есть основания считать, что в каждом городе Римской империи бани отличались некоторым своеобразием архитектуры. Это почему-то смущает ученых, — как будто до XIX века архитекторы и мода не знали капризов! Приятели вошли в бани через главные ворота с улицы Фортуны. У портика сидел сторож, и перед ним стояли два ящика — один для денег, а другой для билетов. Здесь же были скамейки, на которых сидели люди различных сословий; другие, исполняя предписания лекарей, быстро прогуливались вдоль портика, время от времени останавливаясь поглядеть на бесчисленные объявления о зрелищах, играх, распродажах, выставках, написанные краской на стенах. Но больше всего было разговоров о предстоящих играх в амфитеатре, и каждого, кто подходил, засыпали вопросами: не посчастливилось ли Помпеям, и не появился ли какой-нибудь чудовищный преступник, не было ли какого святотатства или убийства, чтобы эдилы могли бросить негодяя на растерзание льву; все прочие, менее редкостные увеселения казались детской забавой в сравнении с таким счастьем.
