— Вам действительно нужен сон, — сказал Вагонный и пристально посмотрел на Ивана.
Тот вдруг широко, с прискуливанием зевнул.
— Спите! — свистящим шепотом произнес Вагонный. — И запомните: ничему там не удивляйтесь и не делайте ничего серьезного самостоятельно, не посоветовавшись с Виктором Петровичем Ковровым или Фомой Остаповичем Брылем… особенно.
Иван повалился набок, закрыл глаза и начал засыпать, бормоча:
— Да, да… Не удивляться… Понимаю…
Вагонный посмотрел на него, улыбнулся и тихо запел колыбельную, мелодия которой временами сливалась с воем ветра за окном да перестуком колес. В песенке поется о том, что где-то, на глухой лесной тропинке вот-вот встретятся два года — Новый и Старый. Они пожмут друг другу руки и разойдутся навсегда — один в прошлое, другой в будущее. И каждый что-то понесет с собой, один — обретаемое, другой — утраченное. Как угадать, в каком мешке твои надежды?..
Крепко спит Иван под колыбельную Вагонного. Мчится поезд сквозь снежную мглу… Спит Алена в своей постели. Спит на верстаке Виктор Ковров, подложив кулак под голову, и во сне его лицо все еще хранит хмурое выражение. Пошатываясь меж глухих белых стен с запертыми дверями, бредет по коридору гость с Кавказа.
Звучит песенка Вагонного. А на часах НУИНУ, выполненных в старинном стиле, с фигурками витязей по сторонам квадратного циферблата, стрелки показывают 12. И возникает новая дата — 30 декабря.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ
Раннее утро. Заснеженный лес. Издали слышится гудок электровоза. Мчится поезд сквозь утренний зимний бор. В купе, где спят четверо друзей, заглядывает проводница:
— Просыпайтесь, пожалуйста! Скоро Китежград, остановка по требованию.
Иван вскакивает первым, оглядывает купе, медленно пробуждающихся друзей.
— Значит, все это не сон? — бормочет он разочарованно. — Значит, действительно… — И поворачивается к окну.
Яркий зимний пейзаж, проносящийся мимо, сливается в сплошное цветовое мелькание. Вступает музыка. На фоне проносящихся цветных пятен возникает название фильма:
ЧАРОДЕИ
Вторая серия
Продрогшая со сна четверка во главе с Иваном теснится у двери в тамбуре.
— Мы теперь ансамбль, понятно? — наставляет друзей Иван.
— Более понятливых на свете нет, Ваня, — успокаивает Андрей.
— Кем надо, тем и будем, — прибавляет Борис — Хоть балетной труппой.
Лязгнув буферами, поезд останавливается.
— Хватит трепаться, приехали, — говорит Иван.
— Они? — с неодобрением осматривая кучку людей на другом конце заснеженной платформы, осведомился Камноедов.
