— А как я узнаю, что исправился? — робко спросил подсудимый.
Прокурор подумал.
— Там видно будет. Устроим тебе какой-нибудь экзамен.
— А как же мне последнее слово?
— Говори. Но не разглагольствуй. Подсудимый откашлялся и начал:
— Я верно — съел конфетку. Но только одну… Надо же разобраться, как это получилось… Я ж ее только хотел попробовать, откусить кусочек, а она взяла да и вся раскусилась… Ну, тогда я ее всю съел. Произошло потому, что конфетка была некрепкая… И тут нужно…
— Ладно, хватит, — махнул рукой Кот. — Все равно тебе уж ничего не поможет, раз приговор уже вынесли!.. Ступай!
Подсудимый направился к двери, но тут спохватился судья:
— Стой! А как же я? Я от себя еще что-нибудь должен добавить… Что бы такое? Ага! Пускай он две недели с этими сиротами коз пасет, помогает им! Вот!
— Да… это я не хочу…
— А может, тебя и вовсе не принимать, если не хочешь, — сказал Кот. — Судья правильно сказал, на то он и судья.
— Ну, ладно, — вздохнул подсудимый и ушел.
После изгнания из своих рядов преступника Пушкина тимуровцы с еще большей энергией взялись за работу и к вечеру покончили-таки с дровами.
Домой возвращались радостные. Кота ждала возле дома сестренка.
— Костя! Тебе письмо! — еще издали закричала она.
— Это из детского вещания! — решил Кот. — Насчет медведя. Манная Каша молодец! Я ему сказал, что письмо написал, а он: «И тебе напишут, и тебе напишут, хорошему человеку всегда напишут…»
Взяв письмо, он взглянул на большую красивую марку с изображением пушистого кота, надписью сверху — «Звери нашей Родины», и внизу — «Дикий кот», разорвал конверт, вынул лист бумаги, торжественно развернул и начал читать вслух:
— «Здравствуйте, уважаемый Котофей Котофеич Царапников! Привет вам из сибирских лесов…» От конопатого! — плюнул он и, не читая дальше, разорвал письмо в клочки, хоть весь лист был исписан сверху донизу, и вообще было видно, что конопатый мальчишка здорово над ним потрудился: лист был кругом разрисован мышами, рыбами и воробьями. Кот ничего этого не оценил, а, тяжело вздохнув, сказал:
— И где он только такую марку достал, крокодил!..
А назавтра березовцев постигла неудача. Идя на работу. Сережка повстречал двух октябрьских тимуровцев.
Отчего-то злорадно ухмыляясь, один спросил:
— Ну, как там ваш старик поживает?
— Да уж получше вашей старушки! — ответил Сережка. — Даже и сравнить нельзя.
— Ну еще бы! — ухмыльнулся и другой. — Потому что наша старушка бывшая революционерка, а ваш — спекулянт. Да он вообще-то и не старик никакой!..
