Вот что надо сказать Ширли или даже опытному эксперту: «Вы будете давать показания. Как известно, оппонент постарается так или иначе опровергнуть ваши показания». (Прежде чем закончить подготовку, мы подвергнем свидетеля собственному перекрестному допросу.) Далее можно продолжить: «Когда на нас нападают, нам, естественно, становится страшно. Когда мы боимся, то иногда ведем себя враждебно. Нам хочется дать сдачи. Мы боремся. Злость – естественное состояние человека».
Если прокурор Джонс вас разозлит, он выиграл схватку. Запомните три «В» хорошего свидетеля: вежливость, выдержка и внимание к окружающим. Чем раздражительнее он становится, чем больше злится, тем ближе ваша победа и тем вежливее, выдержаннее и внимательнее к нему вы становитесь. Злость в зале суда – кровь на поле битвы. Мне нужно, чтобы текла их кровь, а не наша».
Затем могу добавить: «Теперь поговорим о реалиях судебного процесса. Хотя последствия его значительны, я еще ни разу не потерял ни одного свидетеля. На свидетельском месте никто не умирал. В конце концов, нам нечего бояться, и поэтому у нас нет причин реагировать на свой страх. Единственное, чего нам нужно бояться, – это мы сами, но пока мы помним три «В» и говорим только правду, мы приближаемся к победе».
Я говорю клиенту, что можно говорить «не знаю», если он чего-то не знает. Я объясняю, что не нужно делать предположения и добавлять то, что является лишним для полного и честного ответа. «Если ошибетесь, просто скажите, что ошиблись. Правда всегда безопаснее, даже если она причиняет боль. Не бойтесь перекрестного допроса. Я буду рядом, чтобы защитить вас от любого неуместного вопроса. И еще одна очень важная деталь. Будьте абсолютно искренни с ведущими допрос, относитесь к ним с таким же дружелюбием, с каким относитесь ко мне. Не забывайте про три “В”».
Пренебрежение последним советом в зале суда означает самоубийство. Я называю это «синдромом моей команды», то есть, если вы в моей команде, я буду добрым, великодушным и вежливым – всегда вежливым. В противном же случае я превращусь в свирепого бойца и стану биться с вами за каждое слово. Мне не нужно, чтобы мой клиент или свидетели приобрели «синдром моей команды».
Можно легко увидеть, в чем он проявляется. Мы проводим допрос свидетеля выставившей стороной без малейших осложнений, рассказываем свою историю и доводим до присяжных свою точку зрения. Все выглядит очень благополучно. Между нами и свидетелем царит полное взаимопонимание, мы обмениваемся улыбками и испытываем братскую любовь друг к другу. Затем для ведения перекрестного допроса вскакивает адвокат противной стороны, и все меняется. Я признаю, что трудно соблюдать хорошие манеры и оставаться вежливым, когда перед вашим лицом угрожающе выставляют длинный, костлявый палец. Поневоле станешь раздражительным. В этом случае слишком часто лицо свидетеля застывает, голос понижается на пару октав, и он становится злобным, как цепной кобель. Кажется даже, что у него шерсть встает дыбом. Он готов драться. Остается только оскалить зубы – а я видел и таких свидетелей. Ужасное зрелище – наблюдать, как наш милый, добродушный свидетель на глазах преображается в бойцовую собаку. Первый вопрос адвоката, проводящего допрос, встречается в штыки, ответ звучит с плохо скрытым раздражением, и наш свидетель начинает вздорить из-за каждого слова. Судебную войну можно проиграть здесь и теперь.
