Меня поражает, что часто адвокаты не посещают место происшествия. Страшно, что многие из них входят в зал суда, не посидев в потерпевшем аварию автомобиле. Мы, адвокаты, привыкли полагаться на книги и часто думаем, что можем узнать о деле, прочитав отчеты специалистов и взглянув на фотографии.
Сама идея помочь кому-либо надеть протез или прошагать по грязи к месту, где перевернулся автомобиль, сама мысль запачкать руки или ноги, прочувствовать реальность сцены часто вызывает отвращение у дам и господ, которые причисляют себя к адвокатскому сословию. А когда решение принимается не в их пользу, те же самые дамы и господа, сидя в своих роскошных офисах, пишут апелляции к другим дамам и господам, занимающим удобные кресла в апелляционных судах.
Помню, как, будучи молодым адвокатом, я представлял женщину, потерявшую дочь в аварии, которая произошла из-за неисправности автомобиля. Мать, обожавшая своего ребенка, была потрясена ее смертью и жаждала справедливости. Но когда она стала давать показания и мы начали обсуждать, что для нее означала потеря дочери, она повела себя сухо и сдержанно. Присяжные вынесли решение в ее пользу, но с возмещением всего лишь 10 процентов от той суммы, которая была указана в иске. После окончания заседания я разговаривал с одним из присяжных, который признался, что производитель проявил преступную небрежность и что компания должна была заплатить, но коллегии присяжных показалось, что мать не волновала смерть дочери. Она говорила слишком отчужденно и прозаично. Ни слезинки, ни даже намека на нее, ни дрожи в голосе. Моя клиентка так боялась проявлять эмоции, показать свое «я», что застыла в эмоциональном ступоре.
Мы должны убедить клиента в том, что у него есть разрешение – не только наше, но и судьи и присяжных – оставаться тем, кто он есть. Я говорю не о слезливой сентиментальности, а о том, что нужно быть живым человеком, у которого есть чувства, который плачет и даже выражает гнев, когда это нужно. Живой человек может улыбнуться сквозь слезы. На самом деле это правильно, это необходимо, чтобы мы были такими, какие есть на самом деле, в зале суда.
Подготовка свидетелякперекрестномудопросу. Перспектива быть вызванным на перекрестный допрос пугает, и ничто не защищает свидетеля от страха лучше, чем подготовка.
Свидетель, дающий показания, становится мишенью. Он во многом напоминает солдата на передовой. Если оппонент может уничтожить его, это приближает наше поражение в войне. Мы все еще являемся варварами, только воюем не мечами, а словами. Зал суда превращается в арену сражения. Но если понять природу судебного процесса, можно подготовить себя и свидетеля к выживанию и победе.
