Постепенно Валентине перестало хватать трех Гериных зарплат. Ну а так как была она барышней видной, в определенного рода предложениях недостатка не испытывала. И Валентина стала отдаваться не за деньги (еще бы, она же не проститутка!), но за хорошие, дорогие вещи. Иногда брала деньги в долг, а отдавать их, после того как понравившаяся вещь была не только куплена, но и успешно поношена, было чрезвычайно жалко. Муж – на одной из работ, ребенок безжалостно отправлялся на улицу, а Валентина на супружеском ложе расплачивалась с кредитором. Гера же был абсолютно уверен, что с долгом Валюшка расплатилась деньгами – он ведь ей выдал необходимую сумму. Правда, не обратил внимания на новую косметику и некоторые мелочи, появившиеся у жены. В общем, хрестоматийная сцена: практически весь гарнизон знал о Валюшкиных похождениях, только Гера пребывал в счастливом неведении. Больше того, с удовольствием носил обновки, приобретенные для него любимой супружницей таким способом.
Когда срок Гериного контракта подходил к концу и в ближайшей перспективе предельно ясно замаячило возвращение на родину, Валентина забилась в истерике: «Не поеду в Гадюкино!» Гадюкином она называла родной городишко. Нашла себе фиктивного мужа-чеха. По-быстренькому оформили с Герой развод, и Валюшка вышла замуж за своего чеха. Чех, правда, был на полторы головы ниже ее и на восемь лет моложе, а главное, женился-то на ней сугубо ради неновой «шкоды», которую Гера выложил, дабы его благоверная стала чешкой. Сам Гера к тому времени оказался в Союзе, так как контракт как раз закончился. Валентина осела в Праге. Сняла дешевенькую квартирку на окраине города. Чешским языком не владела, наукам, кроме шитья да вязания, обучена не была, ведь диплом получить так и не успела, жить было не на что, а в русской общине охочих до баб мужичков было немало... Гера-то, конечно, крутился, покупал в занюханных деревеньках за копейки так называемые «дрова», то есть иконы, переправлял это добро своей красавице в Прагу, полный уверенности, что тем самым обустраивает их с Валюшкой будущее гнездышко, а о проделках любимой экс-супруги, как говорится, ни сном ни духом не ведал. И когда из Геры были выжаты все соки, а бизнес с иконами постепенно себя изжил, вместо приглашения в Чехию Гера получил известие: «Прости, дорогой, но я беременна от законного мужа, и тебе в наших совместных планах места нет. Так что будь здоров, Гера, не кашляй. Целую нежно, твоя киска».
