Герман долго потом на отца дулся. Все друзья ходили сдавать тест, а он нет. Правда, тогда по результатам испытания никого из его друзей в школу резерва АИК так и не взяли. А он злился, думал, что его-то уж отобрали бы обязательно – и учится хорошо, и спортсмен – в теннис отлично играет. Да, здорово обиделся на отца.
Но детские обиды проходят быстро. Тем более что в тот год отец его впервые отправил на остров к Родиону, где тот учил Германа и правилам помощи другим людям, и самообороне. Там ему приходилось жить и в избушке, и в палатке, и в шалаше, и под открытым небом. Только дискотек на острове не было. Зато шумело море, ветер, рычали медведи, крякали и гоготали птицы, трубили олени… Как он понял потом из рассказов побывавших в школе резерва АИК, школа Родиона была никак не хуже. И никто не научился бросать нож так точно, как Герман…
А Ольга рассказывала еще:
– Не взяли меня тогда в школу резерва АИК. Но сказали, что, может быть, когда-нибудь пригожусь. Посоветовали вступить в школьную дружину АИК. И пообещали, если буду внимательной, наблюдательной и смогу полезные сведения давать, то рекомендацию получу. Ну, а если помогу поймать какого-нибудь преступника, то сразу в стажеры возьмут. Честно-честно.…
Герман усмехнулся про себя – вожделенный преступник-то совсем рядом. Всматривайся Ольга внимательнее в телепередачи АИК, в фотографии на информационных стендах, то давно бы узнала в нем «растлителя малолетних», несмотря на то, что он отпустил себе небольшие баки и усики, как у Валерия с украденного удостоверения. Узнала бы, донесла и была бы уже не официанткой, а аж стажером АИК…
Из-за запрета отца он не попал тогда в зону интереса АИК, но все равно эта организация обратила на него внимание. В университете после окончания первого курса, когда каждый из студентов уже в чем-то показал, проявил себя, нескольким из них было предложено работать на АИК. Вызвали тогда на собеседование и Германа.
Он не мог не похвастаться этим отцу, и тот был очень зол:
– Не ходи на это собеседование. И запомни: никогда, никогда не связывайся с Агентством Исполнения Контракта.
– Но почему?
– Потом. Позже объясню. Или сам поймешь.
Потом, позже он не успел рассказать. А теперь Герман, как и говорил отец, понял сам: работать на АИК – это, очевидно, означает ловить и карать не только преступников, но и таких вот, как он сам, просто провинившихся, людей, по большому счету все-таки никому не угрожающих. Инспектор Юрико не ответил ему, сколько их всего таких. Но Герман почти не сомневался, что он – неплательщик взносов ЧГО – не один.
