Под потолком чуть прояснилось, видать, на дворе уже рассвело, и он, с натугой преодолевая слабость, поднялся, сел на нары. Да, и вправду, видно, он сегодня не ходок, нынче он мог только лежать. Снова налетел кашель, бил и бил, он попробовал откашляться, да напрасно. В груди играли гармошки, темнело в глазах. Как бы не потерять сознание.
Только он начал надевать мокрые гамаши, как где-то совсем рядом, показалось, за углом, грохнул винтовочный выстрел и тут же издали резко визгнула собака. Демидович вздрогнул и только надел левую гамашу, как в сенях хлопнула дверь, и он подумал, что это Серафимка. Но несколько шагов там, в сенях, дали понять, что не Серафимка — ступали тяжело, твердо, рванулась дверь.
Он с одной гамашей в руках выглянул из запечья, и в глазах его потемнело. Через порог переступил и остановился рослый белобрысый детина в расстегнутой военной телогрейке, с винтовкой в руках. Из-за его плеча выглядывал второй — с мелковатым чернявым лицом, в военной, с черным околышем, фуражке на взлохмаченной голове. Демидович догадался, что, видно, это местные полицаи, и почувствовал, как нехорошо заколотилось его сердце.
— О, и хозяин завелся, — вместо приветствия бодро сказал первый. — Или, может, гость? День добрый!
— Добрый… день, — неуверенно ответил Демидович, дрожащими руками силясь насунуть на ногу сырую грязноватую гамашу. В голове закружилось, и, чтобы не упасть, он опустился на скамью.
— Местный или приезжий будешь? — с деланным спокойствием спросил передний. Они оба уже вошли в тесную хату и встали у порога.
— Да вот, как видите, случаем, — неуверенно выдавил из себя Демидович, с натугой натягивая гамашу. — К тетке…
— К тетке?
— Ага, к Серафиме, — решил до конца врать Демидович. Было видно, что это местные, иначе ответить он не мог.
— Значит, Серафима — тетка? — допытывался полицай. — И где же она, эта тетка?
Тяжело тупая по доскам пола большими грязными сапогами, он подошел к грубке, заглянул в запечье.
— Да куда-то вышла, — тихо сказал Демидович.
— Так-так. С какой целью — к тетке? — вдруг спросил полицай, остановившись напротив него. — Надолго?
— Да так, навестить, — сказал Демидович.
— Командир? Окруженец?
Они уже оба придирчиво осматривали его истощенную, в пиджаке, фигуру. Затем тот, чернявый, тихо заметил:
— Не похоже. Гражданский, видать.
— Да? Гражданский? — вперив в него взгляд, добивался первый. — Откуда? Из района? Из области?
— Да что вы, хлопцы! — сменил сдержанный тон Демидович. — Нельзя, что ль, родственницу навестить? Из Полоцка я.
