Щерба кивнул. Он внимал Скорику, не перебивая, иногда поглаживал щеку, словно пробовал, хорошо ли выбрит.
- Вернемся к докладной. С чего бы брать ее с собой в однодневную поездку? Никакой срочности в ее содержании нет, - продолжал Скорик. - Я нахожу одно объяснение: под каким-то предлогом он свернул с трассы к реке, к обрыву, сунул Кубраковой эту бумагу, чтоб отвлечь. И когда она достала очки, плеснул ей в лицо газом.
- И не заметил, что она уронила очки?
- Может краем сознания и заметил. На мгновение, поскольку был запрограммирован на главное - столкнуть поскорее в воду. Он был заполнен и другим: как можно быстрее убраться с обрыва. Тем более, что человек он нервный, легко возбудимый. Но как Назаркевич заманил ее к реке? Рыбак видел, что мужчина поднял капот машины и копался в двигателе. Назаркевич мог сказать своей пассажирке, что забарахлил мотор, зачем, мол, стоять на трассе и глотать пыль, пока он будет устранять неисправность, неизвестно, сколько на это уйдет времени, не лучше ли сделать это у реки.
- Что ж, довольно гладко, - сказал Щерба, но поморщился.
- Вы, конечно, будете искать прорехи? Но так я никогда не выберусь из этого дела! Конечно, прочих тоже нельзя вычеркивать еще: директор НИИ Яловский, ночной вахтер института и бывший сотрудник НИИ Вячин. Но надо остановиться на чем-то самом реальном... Мне нужен ордер на обыск у Назаркевича.
- Идите к шефу, просите. А как с мерой пресечения? Подписка о невыезде?
- Еще не решил... Кстати, - вспомнил Скорик, - такая деталь: по свидетельству секретарши, когда Кубракова была в Германии и накануне ее отъезда в Богдановск Назаркевич интересовался ею - звонил, заходил в приемную. Хотя при их взаимной неприязни он, казалось, должен был избегать встреч с нею...
- Разрешите?
- Входите.
- Моя фамилия Вячин. Приглашали? - он протянул Скорику повестку.
- Садитесь, Николай Николаевич. Я должен был срочно уехать, так что извините. У вас, наверное, тоже бывают срочные командировки? - улыбнулся Скорик.
- Случается.
- Вы недавно, кажется, в Польшу ездили?
- Ездил.
- Какого числа вы уехали?
- Семнадцатого, в четверг.
"Кубракова убита в среду", - вспомнил Скорик.
- Николай Николаевич, я веду дело по поводу гибели Елены Павловны Кубраковой. Нас интересуют свидетельские показания. Ваши в том числе.
- Естественно. Но я свидетель относительный. Я давно не связан с институтом.
- Когда вы узнали об этом несчастье?
- Едва вернулся.
