От неожиданности доктор замер. Голос певца сочился сквозь дверь, заглушая стоны. В паузах, когда певец переводил дух, стоны слышались явственней, отторгнутые прочими звуками.
Германов постучал, ему не ответили, на правах врача он потянул дверь, которая поехала неслышно и явила за порогом слабо освещенную комнату, где из проломленного шкафа торчали голые женские ноги; одинокий курец в задумчивости слушал пластинку.
Полумрак, клубы дыма, освещенные ночником, голос певца, заполнивший комнату, обращенный в слух курец - странная картина. Доктор через порог обозревал комнату. Это и впрямь была странная картина, даже для позднего часа, когда сон и явь разделимы с трудом.
Наклонив голову, курец сосредоточенно слушал арию, как будто вникал в каждое слово. Стон в шкафу повторился, точно женщина вместе с певцом исполняли дуэт.
Не выдержав неопределенности, Германов шагнул через порог и помог женщине выбраться из шкафа - черный пролом после нее зиял пустотой.
Доктор знал пациентов, которым не раз оказывал помощь, и понял, что произошло. Исцарапанная до крови женщина продолжала стонать и плакать, Германов налил ей воды.
- Спасибо, доктор, вы очень добры, - с трудом проговорила женщина, которую звали Марусей, зубы ее стучали о край стакана. Она глянула на проломленный шкаф и горько зарыдала.
Муж покосился на нее неодобрительно и хмуро сообщил в пространство:
- Она мне пирог подложила.
Это все знали, привыкли, хотя и удивлялись каждый раз. Круглый год Кирилл и Маруся жили душа в душу, являя собой пример любящей пары. Раз в году вне определенной даты и праздника, когда печь пироги естественно и привычно, Маруся пекла пирог без видимого повода в обычный будний день.
Причины происходящего никто не понимал. В какой-то день Маруся с утра испытывала жгучую потребность испечь пирог. Противиться влечению она не имела сил: желание взбухало в ней и росло.
Она наперед знала исход, но поделать с собой ничего не могла, охота испечь пирог жгла невыносимо - не осилить, не совладать.
Когда становилось невмоготу, Маруся надевала чистый фартук и замешивала тесто. Она солила сколько надо, клала яйца и сахар, добавляла масло и специи, в поисках которых обшаривала киевские рынки.
Надо отдать ей должное: не было случая, чтобы Маруся не положила в пирог то, что полагается по рецепту, и если не имела сама, обходила всю квартиру, весь дом или всю улицу.
Она усердно колдовала над пирогом, украшала с выдумкой и фантазией, словно ей предстояло выставить его напоказ.
