В кафе, кроме Тенишева, никого не было. Только за стойкой, негромко переговариваясь, шелестели невидимыми бумагами два человека. Один из них, официант, поймав взгляд Тенишева, подошел к столику.
– Вообще-то мы не работаем, я и табличку на дверь уже повесил.
– Вы не сказали.
– Да мы поняли, что вы приезжий, ладно, думаем, пусть посидит, если недолго.
– А что, уже долго? – Тенишев почему-то оглянулся на пустые столики.
– Да уж. Как-то странно вы выглядите, мы не стали беспокоить. Сидит человек, мы отчет подбиваем. У каждого свое.
– Да, у каждого свое. Я вот хотел друга повидать, а он уехал далеко и навсегда.
Тенишев сразу пожалел, что это сказал. Словно проговорился. Он боялся, что сейчас завяжется долгий разговор. Но официанта ждали дела. Он оглянулся и понимающе подмигнул:
– Ничего. Значит – решился. Я думаю, там ему будет не хуже, чем здесь.
Тенишев молча пожал плечами – «наверное».
– Может, еще чего принести?
– Ну, если можно, то еще коньяку. С кофе.
– Закусывать надо, – улыбнулся официант.
– Это я сделаю дома.
– Ладно. Только до дома еще добраться надо.
– Доберусь. Спасибо за понимание. – Тенишев с улыбкой кивнул.
Покручивая рюмку, он думал о странности этого дня. Короткий разговор с официантом заставил Тенишева с удивлением взглянуть на себя со стороны. Он пьян? Вряд ли: небольшие обжигающие глотки коньяка оставались лишь привкусом на губах. Так что же происходит с ним? Целый день он вспоминает и вспоминает свою жизнь, как старик или как человек, вдруг оказавшийся в заточении, оторванный вдруг от реальности. Такого с ним никогда не было, и он даже сейчас до конца не верит, что день прошел в бесконечных, наплывающих друг на друга воспоминаниях, в полном одиночестве и в молчании, в котором все же подразумевался несуществующий собеседник. Может быть, готовность к долгому разговору с Даней, встречи с которым не произошло, заставила Тенишева часами молча беседовать с самим собой, и эти беседы превратились в воспоминания? Он чувствовал какую-то удвоенную усталость, будто утомил долгим разговором не только себя, но и незримого собеседника, который сидел напротив него и ушел сейчас ненадолго, отодвинув мешавший встать стул.
Тенишев расплатился и вышел, так и не поняв, сколько времени он провел в этом кафе.
Уже совсем стемнело. Он позвонил матери Дани и сказал, что остановился в гостинице. Она уговаривала Тенишева переночевать у них, но он вежливо отказался. Он решил, что и без того своим приездом, сам того не желая, заставил ее по-новому пережить расставание с сыном.
