Благодаря «Красотке» Гэрри Маршалла Ричард Гир укрепил представление о себе как о «роковом красавце» (женитьба на супермодели Синди Крофорд тем более способствовала упрочению этого имиджа), мало кто уже вспоминал о происхождении актера. А ведь он родом из обыкновенной фермерской семьи с голландскими корнями, которая жила в штате Массачусетс, то есть на просторах Среднего Запада, в самой глубинке Америки. Гиру не надо было, как другим американским кинозвездам, специально вживаться в атмосферу деревенской жизни в таких лентах, как «Дни Жатвы» (1978) или более поздняя работа «Соммерсби» (1993). Перевоплощаться в строительного рабочего в «Кровных братьях» (1978), в фермера из Айовы, который вместе с братом борется с банками за отобранное право впадения землей и имуществом в картине «Вдали от дома» (1988). Он поистине является кровным братом своих персонажей из провинции и даже может поступить маргинально по голливудским канонам, появившись в небольшой роли не только в политически корректной драме о СПИДе «И положение становится еще хуже» (1992), но и в «Августовской рапсодии» (1991) Акиры Куросавы, говоря в ней, в основном, на японском языке. Правда, это можно по привычке приписать проявлению актером-звездой обязательных для знаменитостей причуд. Ведь Гир с юности увлекался буддизмом, совершал паломничество на Восток, встречался неоднократно с изгнанным из Тибета далай-ламой.
Но судя по тем ролям, которые актер выбирал в последние лет пять своей карьеры в кино, ему в меньшей степени хотелось бы оставаться в плену навязанного амплуа «несколько порочных принцев 90-х годов». Не случайно почти одновременно с «Красоткой», как бы вспомнив о своих вызывающих героях молодости – к ним следует отнести и персонажа из картины 1983 года «На последнем дыхании» Джима Макбрайда – актер рискованно сыграл законченного негодяя-полицейского в ленте «Внутренние расследования» (1990) Майка Фиггаса. В «Мистере Джонсе» (1993) тот же режиссер предложил Гиру исполнить роль человека с раздвоенным сознанием, но более добродушного, лукаво мудрого, ироничного, пусть он кому-то и может показаться городским блаженным. Но не подобная ли раздвоенность существования героя на перепутье, который желает во что бы то ни стало быть лучше, чем он есть в данный момент, но, впрочем, не всегда способен расстаться с собственным прошлым или выйти из-под влияния предначертанной судьбы, присуща также персонажам и «Соммерсби», и «На перепутье» (1994).
