Ими взялся руководить Читака, слез с бугра и начал расхаживать по берегу.
Когда камней накопилось много и приступили к их укладке, пришел Моська.
Сначала он, как и Алеха вчера, пытался рассмотреть плотину издали, подвигаясь все ближе и ближе, подошел совсем близко и начал прогуливаться, притворяясь, что явился не плотину смотреть, а ловить кузнечиков для рыбалки, будто кузнечики только в этом месте и водятся.
— Не обращайте на него внимания! — предупредил Андрейка ребят.
Наконец Моська перестал притворяться и начал глазеть уже нахально.
Андрейка не вытерпел первый:
— Чего нужно? Иди своей дорогой!
— Я не к вам пришел… — ответил Моська. — Я отдельно… гуляю!
— Гуляй еще где-нибудь!
— Берег не твой, а народный! — отрезал Моська. — Имею право на нем находиться…
— Ну и находись…
Моська сел на бугор и вызывающе сказал:
— Имею право сидеть, где захочу.
— Ну и сиди…
Моська осмелел и начал вмешиваться:
— Строители! Не умеют, а берутся, только портят!..
— Тебя не касается! — ответил Андрейка. — Указчик! Иди отсюда!
— Я и сам смотреть не хочу на вашу дурацкую плотину! — рассвирепел Моська. — Даже отвернулся вот, видите? Все равно не будет вода тут держаться, у таких ослов. Я не к вам пришел, а за братом. Не имеете права чужих братьев эксплуатировать. Федор! Федор же!
— Ну чиво?.. — независимо откликнулся брат Федор, подступая к самому большому кусту осоки.
— Пошли домой! Кому сказал? Слышишь?
— Ну, слышу… — буркнул брат Федор, вцепился в куст, уперся пятками в дно и начал дергать.
— Говорю, пошли! Они тебя эксплуатируют!
— Никто… меня… не… сплоти… ру…ет!.. — пыхтел брат Федор, изо всей силы дергая куст. — Я сам… спло… ти… рую-усь!!
Куст выдернулся, брат Федор шлепнулся спиной в воду и вскочил весь в иле, потрясая своим трофеем, чтобы дружки видели, какую махину он осилил, а те приветствовали его победу радостными возгласами.
— Ну, приди, приди… — бессильно пригрозил Моська и ушел. Однако ушел он не совсем и бродил вдалеке по лугу.
Уже можно было не беспокоиться, что плотина не получится. Воды прибавилось столько, что она мешала работать, и для нее проделали сбоку временную канавку, через которую она шла с журчанием, как после большого дождя.
Низинка незаметно затоплялась.
— Андрейка! — радостно сообщил Алеха. — Вон тут кустик рос на берегу, я приметил… А сейчас уже одна макушка от него торчит!
— Дергай! — распоряжался Андрейка. — Это место теперь будет считаться — дно, а я не люблю, когда на дне что-нибудь за ноги цепляется…
