Как только сотрудники I.D. проверили этот документ, они поняли, что это, пожалуй, один из лучших примеров разведывательной работы Х. за первые восемь месяцев его деятельности. Х. поздравили и сердечно поблагодарили за эту работу, как и в предыдущих случаях — за точность и полноту донесений. Они касались, среди прочего, прогресса, достигнутого немцами в постройке кораблей на основных немецких верфях, строительства новых береговых укреплений на Северном море и на Балтике и последних достижений в области разработок пушек и торпед. Впрочем, Х. сам редко был абсолютно уверен в правильности своих сведений, потому и разведывательная служба не принимала его сообщения на веру «с ходу». В большинстве случаев, правдивость его рапортов была проверена позже экспертами Адмиралтейства, подтвердившими их достоверность. Таким образом, за восемь месяцев наши власти получили серьезную и актуальную информацию из Германии, касающуюся важных военно-морских вопросов. В перспективе, после того, как агент «разогреется» следовало ожидать еще лучших результатов. Кроме него, были и другие агенты, тоже поставлявшие полезную информацию.
Мы уже не брели на ощупь в плотном тумане. Хотя еще многое оставалось скрытым от нашего взгляда, это верно. Но ширма, отделявшая нас от немецких верфей и арсеналов, уже была пробита в нескольких местах, и взгляд через эти «дыры» позволял нам составить достаточно полное впечатление обо всей «сцене».
Для послевоенного поколения слова «немецкая морская угроза» звучат как выражение, не несущее особого смысла, как страница едва ли не средневековой истории. Но двадцать лет назад, эти слова обладали очень реальным и очень зловещим значением. Еще десятью годами раньше Германия начала увеличивать и модернизировать свой флот, вначале постепенно, а потом все быстрее и быстрее. Была создана мощная армада с понятной окончательной целью, которую, без сомнений, следовало воспринимать очень серьезно. Строительство такого флота могло рассматриваться исключительно как открытый вызов морскому господству Великобритании и, за менее чем пять лет, предшествовавших войне, именно так стали воспринимать его наши политические руководители, за исключением слепого меньшинства, предпочитавшего не замечать самых убедительных доказательств. С 1900 года, когда начала осуществляться первая немецкая программа военного кораблестроения на гребне волны англофобской пропаганды, Гроссадмирал Альфред фон Тирпиц чистосердечно признался в своих намерениях. В преамбуле предложенного им законопроекта он заявил, что Германия обязана иметь флот такой силы, которая заставила бы считаться с ним «самую сильную морскую державу», а поскольку эта держава обязана защищать свои жизненные интересы в морях всего мира, она никогда не сможет сконцентрировать весь свой флот только в европейских водах. Вывод — и это было высказано совершенно ясно — создаваемый военно-морской флот Германии будет располагать немалыми шансами в случае конфликта с более сильным британским флотом, поскольку почти невероятно, что британский флот сможет собрать все свои корабли со всех океанов, чтобы сразиться с немецким флотом в Северном море.
