— Девочка, как проехать на Комсомольскую?
От Таганки до Комсомольской это проще всего: сел, безо всяких пересадок, через одну выходи! Стелла так и объяснила той милой пожилой женщине с тяжёлым чемоданом в руках.
Подошёл поезд, женщина улыбнулась и уехала. Подошёл следующий поезд — Стелла поднялась с лавочки, на которой до того сидела неизвестно сколько времени. Вошла в шипящие двери вагона. На станции Комсомольская снова увидела ту женщину. Она растерянно читала висящую под потолком стеклянную вывеску, руки тянул пудовый чемодан. На Комсомольской не мудрено растеряться: три выхода на три разных вокзала да ещё плюс две пересадки.
Стелла тронула её за рукав. Женщина виновато улыбнулась:
— Мне на Ярославский… Не разберу.
— Пойдёмте, — сказала Стелла. — Мне тоже на Ярославский.
— Не приехали к вам на встречу? — сочувственно спросила женщина. — Зря только прождали?..
Вот тебя и назвали на «вы» — начинается старший возраст.
— А двадцать пятый путь, это где же такой будет?
— Пойдёмте… — С Ярославского их дача, всё знакомое!
С отдыхом женщина дотащила чемодан до поезда, который через двадцать минут уходил на станцию Наушки. Это очень и очень далеко где-то. На самой границе с Китаем! А ведь только что она в метро стояла, на Таганке. Стелла оказалась последней москвичкой, которая помогла ей, помахала на прощание рукой.
И вот уже шла обратно вдоль поезда, хотелось ещё кому-то помочь. Но никто больше не обращал внимания на девочку двенадцати с небольшим лет. Распустившееся было настроение опять стало бледнеть и чахнуть. Сама не зная зачем, она вошла в здание Ярославского вокзала.
Если взять небольшую деревеньку в две-три улицы и накрыть её стеклянным аквариумом — таким, чтобы осталось место коровам погулять, и мальчишкам в лапту побегать, и хозяйкам кусок речки — бельё прополоскать, и печному дыму свободы — на небеса подняться… если представить себе такой аквариум из толстого, как броня, стекла, то вот это по огромности, по прозрачности, по количеству кубических метров воздуха и будет как раз зданием Ярославского вокзала. На крыше его одно время хотели устроить вертолётную станцию. Но воздержались: и без того шумно!
Стелла медленно пробиралась среди огромного скопища сидящего, полулежащего, дремлющего народа. Это ни на что не похоже, а только само на себя — огромное скопище ждущего на вокзале народа. И Стелла двигалась среди этой трудно шевелящейся массы еле заметной крохотной точкой. Куда она шла, не страшно ли было ей?.. Но вот остановилась, высмотрев свободное местечко. Села.
