Если бы психиатр одновременно был аналитиком, мы, кажется, нашли бы идеальное решение — медицинский анализ. В этом случае он, с одной стороны, мог бы работать как психолог, вступая в уникальные взаимоотношения с пациентом, а с другой — располагал бы арсеналом медицинских средств, из которых можно было бы выбрать необходимый для данного случая инструмент при первом появлении смутных очертаний грядущего самоубийства. Таков сегодня общий стереотип или паттерн. (И аналитики-медики, и аналитики без медицинского образования стремятся выступать в качестве психологов в вопросах о самоубийстве, поскольку и те, и другие сохраняют при этом и медицинскую точку зрения на проблему.) Вряд ли существовала бы причина продолжать эту дискуссию, если бы перед нами не стоял основной вопрос: а не оказывается ли медицинский анализ идеализированным решением, ведь в действительности он содержит в себе еще больше проблем, чем медицина или анализ, действующие раздельно?
Вопросы, требующие разрешения в медицине и в анализе, трудно объединить. Может ли человек практиковать анализ и в то же время придерживаться точки зрения современной научной медицины? Или может ли человек воспринять полностью точку зрения глубинной психологии, торжественно заявляющей о главенстве души, и практиковать в ортодоксальной медицине? Мы увидим в последующих частях книги, что душа и тело могут выставлять совершенно противоположные требования. Случаются ситуации, когда права на жизнь требуют, чтобы душевные ценности отвергались. Если человек защищает жизнь, как и обязан поступать врач, психологические соображения должны отойти на второй план. Примеры подобных ситуаций можно найти в любой больнице для душевнобольных, где во имя защиты жизни и предотвращения самоубийства используются разнообразные способы яростного психологического оскорбления для «нормализации» страдающей души. Фактически каждая предосторожность, каждое предписание, каждый метод лечения в современной медицине содержат в себе антипсихологический компонент в виде транквилизаторов (что наиболее очевидно) или просто в форме перевязки или наложенной шины, которые кажутся только техническими средствами. Лечение тела воздействует не только на тело. Нечто при этом воздействует также и на душу, и это «нечто» может быть вполне позитивным, хотя, бесспорно, окажется негативным, если воздействия на душу отвергаются или не принимаются во внимание. Всякий раз, когда лечение откровенно пренебрегает подобным переживанием и спешит уменьшить или преодолеть его, оно в определенном смысле вредит душе. Ибо переживание — единственная пища души.
