– Ну вот он, ваш беглец, – повернулся в его сторону капитан, указывая уставившимся на вошедшего парня кавказцам рукой.
– Принимайте его в целости и сохранности. Только смотрите, аккуратно с ним, этот чертов каратист у нас тут в камере такую бойню устроил, почище чем в китайских боевиках.
– У нас он нэ забалует, – хищно улыбнулся высокий плечистый мужчина с черными как смоль усами, – мы с Арсеном еще и нэ таких молодцов обламывали. Они у нас потом плакали, как малые дети, и по струночке ходили.
– Ага, – смерив Егора недобрым взглядом, подтвердил его напарник, красномордый ражий детина с огромными волосатыми кулачищами.
– Каратист он там, или еще кто, пусть только дернется, и я его в момент по пояс в землю вобью.
– Да нет, он вообще-то парень нормальный и спокойный, – засмеялся капитан, разрядив обстановку:
– Те, кого он тут гонял, честно говоря, сами нарвались… Но предупредить вас я был обязан.
Егор слушал все это молча, как будто весь разговор его совершенно не касался. Он с отсутствующим выражением на лице глядел на маленькую черную точку на стене и медленно дышал животом, считая свои выдохи.
Через двадцать минут, после соблюдения всех формальностей, Егор, сопровождаемый двумя прибывшими за ним конвоирами в штатском, в первый раз за три недели, прошедшие с момента его задержания, оказался на улице. За все время пребывания в ИВС его, как впрочем и других арестантов, вопреки установленным нормам, ни разу не выводили на прогулки. Наверное, прогулки здесь считались излишней роскошью, которой вполне можно и пренебречь. Привыкнув к вонючим и прокуренным полутемным камерам, с забранными стальными листами окнами, через которые с воли пробивались только тонюсенькие лучики света, Егор, блаженно жмурясь от яркого солнечного света, стоял на ступеньках крыльца и жадно вдыхал пьянящий воздух такой близкой и одновременно далекой свободы. Этот недолгий момент радости от встречи с солнцем прервал грубый толчок в спину.
– Ну, чего ты здесь раскорячился, а ну давай быстрей топай в машину.
Уже в аэропорту, у стойки регистрации, скованный наручниками Егор попытался было обратиться с просьбой к своим конвоирам.
– Мужики, можно мне, пока мы здесь в аэропорту, по московскому номеру позвонить? Мне всего на одну минуточку.
– Ишь ты чего захотел. Нэ положено, – отрицательно покачав головой, хмыкнул усатый.
– Да мне только своей девушке позвонить, – попытался объяснить Егор. – Она ведь не знает где я, что со мной, волнуется. Ну можно, а? Я по-быстрому.
