Эдик тут же перебрался на нары к игрокам и с удовольствием влился в общий игровой процесс. Через некоторое время внимание Егора, который лежал на своем месте и читал довольно замусоленную книжку «Анжелика маркиза ангелов», невесть как оказавшуюся в камере, привлекли бурные крики, доносившиеся с противоположной стороны.
– Не, ну что ты, бля, лепишь тут гнилые отмазы? – Громко возмущался вчерашний малолетка Арсен. – Ты давай не соскакивай с темы. Если проиграл – отвечай как путевый пацан.
– Да я не отожмусь столько сразу, – пытался оправдаться Эдик, – давай я по частям.
Остальные игроки возмущенно загалдели.
– Ни хрена!
– Ты че, бля, фуфломет что ли?
– Надо было раньше вскрываться, зачем повышал ставку!
– Как это не отожмешься? – наконец подытожил общее мнение Давид. – А зачем тогда ты сел играть? Давай отжимайся сто раз и ты свободен.
Эдик обреченно встал со своего места, вышел на пространство между нарами, принял упор лежа и принялся отжиматься.
– Давай, давай, не сачкуй, делай полные отжимания!
– Ниже, ниже!
– Руки выпрямляй полностью…
Обрадованные очередным развлечением арестанты обступили худенького парнишку, который из последних сил пытался делать четкие отжимания на дрожащих от напряжения руках.
– Шестьдесят девять, семьдесят… – громко считал Арсен.
– Все… Не могу больше, – взмолился Эдик, из последних сил выпрямив руки.
– Не-е-т, брат, шалишь!
– Давай, давай, отжимайся, тебе еще тридцатник остался.
– Никаких скачух!
Эдик, согнув руки, извиваясь как червяк, пытался подняться вверх, но измученное тело отказывалось его слушаться. Наконец он сдался и упал лицом в бетонный пол.
– Все, больше не могу, делайте что хотите, – сдавленно прохрипел он.
– Что хотим? – ехидно прошипел Арсен – А ты знаешь, что за такие косяки и за такие слова ты можешь даже своей жопой ответить?
Эдик угрюмо молчал, сидя на полу.
– Давай, фуфлыжник, отжимайся еще тридцать раз, – нетерпеливо дернул его за плечо Давид, – а то действительно мы тебя кольнем в тухлую вену кожаной иглой, и поедешь ты на курорт в хату три два, к Абдулле в гости. Он, наверное, там тебя уже заждался.
– Это беспредел, – тихо прошептал Эдик.
– Что!? Что ты там сказал? А ну повтори? – мощный татуированный Давид угрожающе навис над скорчившимся на полу пареньком.
В камере стало очень тихо, казалось, что даже воздух вокруг накалился, а время замедлило свой бег и стало тянуться подобно вязкой черной смоле.
– Это беспредел, – уже громче повторил Эдик.
