Он открыл пасть и уже готов был зарыться в гору мяса, но тут мистер Ньютон вскочил на ноги и воскликнул:
— Бетховен! Нет!
Бетховен кинул на нее беспокойный взгляд. Он знал в глубине души, что мистер Ньютон любит его всем сердцем — но знал также, что Джордж Ньютон строго придерживается правила не баловать собак. Бетховен тяжко вздохнул. Так он и знал, что блюдо с ростбифом — это слишком хорошо, чтобы быть правдой…
Но его ждал еще один сюрприз.
— Мы хотим преподнести тебе вот это! — мистер Ньютон снял крышку еще с одного блюда и поставил его рядом с тем, на котором дымился ростбиф. На этом блюде лежала гигантская кость — должно быть, от динозавра! — и Бетховен не мог решить, что ему съесть сначала.
Он облизнулся, и его хвост выбил по полу барабанную дробь. Сердце его переполняла любовь ко всем Ньютонам и к Джорджу Ньютону в частности.
И тут мистер Ньютон сказал такое, что совершенно осчастливило Бетховена:
— А потом мы пойдем во двор и поиграем в мяч — вдвоем!
Бетховен счастливо вздохнул и принялся за еду… но почему-то он не мог ухватить зубами этот восхитительный ростбиф…
Эмили и Тэд, в пижамах, сидели на полу и смотрели на спящего Бетховена, который слегка посапывал во сне, совершенно поглощенный мечтами о мясных косточках и сочном мясе. Бетховен уже давно жил с ними, но они по-прежнему считали его самой интересной вещью в жизни. Они не могли отвести от него глаз. И хотя они уже опаздывали в школу, оторваться было выше их сил.
— Как ты думаешь, что снится собакам? — спросила Эмили у брата.
Тэд внимательно посмотрел на спящего пса. Бетховен во сне тяжко вздохнул и высунул розовый язык. На его морде было написано блаженство.
— Не знаю, — сказал Тэд. — Но что-то хорошее.
— Ага.
Снизу донесся голос миссис Ньютон:
— Тэд! Эмили! Дети, вы оделись? Вам лучше поторопиться!
Тэд и Эмили подпрыгнули, как ужаленные.
— Мы почти готовы, — крикнул Тэд.
— Да, мам, уже почти!
Дети разбежались по комнатам. Тут из ванной вышла их старшая сестра Райс, хорошенькая пятнадцатилетняя девочка. Она остановилась на верхней ступеньке лестницы и крикнула:
— Мам! У нас кончилась туалетная бумага!
— Ладно! — ответила миссис Ньютон. — Лови!
Парой секунд позже рулон мягкой туалетной бумаги, закинутый миссис Ньютон, попал Бетховену прямо по носу. Он проснулся и огляделся. НЕ было ни гигантской косточки, ни огромного блюда с ростбифом — все это было во сне!
Но все было не так уж плохо! Бетховен осознал, что на дворе солнечный день, и что вокруг — его любимое семейство.
