— Что случилось, Андрей?.. — Он мог даже не отвечать на мой вопрос. Я уже заранее знал, что невидимый рефери всё-таки ударил в свой дьявольский гонг.
— Товарищ майор, на границе контрольной территории замечен наблюдатель! Ведёт себя очень скрытно, но я всё-таки обнаружил его по отражению «стекляшек».
— Так… — Я ощутил слабое покалывание в кончиках пальцев, сжимающих рацию. — Объявляю общую тревогу!.. По коням, ребята, Даст Бог — отстреляемся…
Я выключаю рацию, засовываю ее за пояс рядом со спутниковым телефоном и с огромным трудом перевожу участившееся дыхание. Ну вот оно, началось… Хотя, если быть объективным, все началось раньше, со звонка по «вертушке» из Главного управления КГБ. Это было ровно час назад, минута в минуту.
— Бобров?
— Да, слушаю. Кто говорит?
— Заместитель начальника Управления генерал-лейтенант Герасимов.
— Здравия желаю, товарищ генерал! — привычно отрапортовал я.
— Как у вас обстановка? — В голосе зама чувствовались тревожные нотки. Генерал явно волновался.
— Полный порядок. Что там, в Москве? — закинул я удочку. Но поклевки не последовало.
— Приказываю принять повышенные меры без опасности, — генерал перешел на командный тон. — Все пропуска отменяются. Персонал Центра, согласно инструкции девять, временно становится невыездным до специального уведомления. По любому постороннему объекту, при попытке приблизиться к охраняемой территории, незамедлительно открывать огонь на поражение. Генерал-майор Крамской с вами?
— Да, он на объекте.
— Я звонил ему, но телефон почему-то не отвечает. — Герасимов на секунду замолчал. Я слышал лишь его тяжелое дыхание, доносящееся с той стороны линии. — Хорошо. Ждите дальнейших указаний от меня или от начальника Главного управления. К нам поступила срочная оперативная информация о том, что возможна попытка проникновения на охраняемую территорию. Скорее всего, это ерунда, но все-таки существует инструкция. Вам все ясно, майор Бобров?
— Так точно.
— Обо всём подозрительном, чего бы оно ни касалось, немедленно сообщайте прямо мне. До свидания.
Я положил трубку на рычаг и откинулся на спинку кресла. Герасимов, наверное, перегрелся там, у себя в кабинете. На моём усталом от дежурства лице появилась легкая улыбка. Несколько минут я прокручивал в голове полученное из Управления приказание, а затем встал, смял оказавшуюся пустой пачку из-под сигарет и вышел из кабинета.
Ровно пять лет я был начальником охраны «Золотого ручья», и за все это время на объекте не случилось ни одного ЧП. И я не видел причин, по которым оно могло бы случиться. Даже если принять во внимание чрезвычайные события, вот уже ровно сутки происходящие в раскалывающейся на куски стране.
