– Не могли же мы родиться все в одно и то же время, - громко сказал Локкарт, обращаясь к фасаду большого жилого дома у Рутланд-Рейт.
Конечно же, в этом должно быть нечто больше. Локкарт никогда не был ура-патриотом. Даже теперь, принимая непосредственное участие в войне, он не чувствовал никакой преданности, кроме преданности делу победы. А уж потом - делу справедливого, равноправного устройства общества. Но победа была самым главным. Любой другой вариант означал катастрофу для всей его веры и для всех его чувств: подчинение жестокой, безличной и проклятой тирании, которая сделает невозможным исполнение лучших надежд человечества - подчинение фашизму.
Должно быть, и среди немцев были такие - обманутые, но искренне озабоченные судьбой человечества. Были, наверное, среди них хорошие солдаты, хорошие матросы, хорошие летчики, которым внушили, что они дают отпор английской попытке завоевания Европы. Жаль, что придется и их убивать.
– А я немец на самом деле, - сказал он вслух, остановившись возле фонарного столба. - Между нами нет никакой разницы, но моя часть Германии должка победить.
– Да, сэр, - сказал вдруг появившийся рядом с ним полицейский. - Вам далеко до дому, сэр?
Локкарт сделал попытку смотреть прямо перед собой. Стоящая перед ним фигура казалась огромной.
– И почему это полицейские всегда выше меня ростом! - спросил он огорченно. - Вот в Германии…
– Как насчет такси? - терпеливо расспрашивал полицейский, - Можно взять машину у Найтбридж. Это недалеко.
– Прекрасная ночь для прогулки, - сказал Локкарт.
– Прекрасная ночь для сна, - поправил его полицейский. - Кругом все спят. Мы же их не хотим будить, правда?
– Вы когда-нибудь служили на флоте? - спросил Локкарт, неясно чувствуя желание установить дружеский контакт.
– Нет, сэр, - ответил полицейский. - Мне никогда не везло. - Такси, медленно шедшее в сторону центра, остановилось рядом. - Ваш адрес?
Локкарт назвал адрес и в нерешительности задержался у дверцы.
– И почему это, когда я пьян, каждый оказывается сильнее и умнее меня?… - Он уже поставил ногу в машину. - Я шел домой совершенно спокойно, - заявил он.
– Да, сэр, - ответил полицейский.
– Мне не нужны никакие неприятности, - сказал водитель, - от флотского или от любого другого,
– Вот и хорошо, - сказал полицейский, захлопнув дверцу за Локкартом, и спросил в открытое окно: - Вы помните адрес?
– Да, - ответил Локкарт, - он выколот у меня на сердце.
– Хорошо, - сказал полицейский и кивнул водителю: - Ну, поехали.
